Денис БОЧАРОВ

21.03.2017

На 91-м году скончался Чарльз Эдвард Андерсон Берри — тот самый Чак, подаривший жизнь многим причудливым персонажам, от заводной девушки Мэйбеллин до неуклюжего, но очаровательного паренька с гитарой Джонни Би Гуда. Именно Берри первым пел игривые оды миленькой шестнадцатилетней красотке (Sweet Little Sixteen) и, пренебрегая малейшими правилами субординации, предлагал самому Бетховену убраться восвояси (Roll Over Beethoven)…

Перестало биться сердце артиста, давшего популярной музыкальной культуре второй половины ХХ века, пожалуй, больше, чем кто бы то ни было. Джон Леннон говорил: «Если у рок-н-ролла и может быть какое-то другое имя, то оно должно звучать так: «Чак Берри». Ангус Янг, лидер-гитарист AC/DC, в своих откровениях пошел еще дальше: «Все умопомрачительные гитарные поливы и пассажи Пейджа, Хендрикса и Блэкмора яйца выеденного не стоят по сравнению с парой нот, извлеченных из гитары старины Чака»… В самом деле, роль Берри в истории рока переоценить невозможно. Кто первым начал писать целостные рок-произведения, подразумевая, что песня состоит не только из произвольной голосовой импровизации и бессмыслицы междометий? Уроженец Сент-Луиса, штат Миссури. Это он модернизировал звучание гитары, исполняя на ней залихватские пассажи и снабжая почти каждую свою вещь интересными инструментальными фразами, неслыханными по тем временам. Чак тщательно оттачивал мелодии своих композиций, в результате чего лучшие из них являются законченными, отшлифованными музыкальными творениями.

Это, кстати, едва ли с полным основанием можно отнести к большинству сырых, брутальных рок-н-роллов конца 50-х — начала 60-х. В песнях Берри практически нет назойливой первобытности, и, возможно, поэтому чуть меньше шарма. Но именно они, как никакие другие, приблизили рок-н-ролл к самым широким массам, дав этому жанру шанс развиться в нечто большее и стать тем, чем он является сегодня, — самостоятельным, состоявшимся видом искусства. В то время, когда эфир наводняли опусы типа Be-Bop-A-Lula, Ya-Ya, Bama Lama Bama Loo, Tutti-Frutti, Razzle-Dazzle, Ooby Dooby — то бишь с названиями, которые скорее подошли бы какому-нибудь затерянному племени Папуа — Новой Гвинеи, нежели рок-песне, — Чак Берри писал развернутые, подробные и остроумные тексты. В таких композициях, как Roll Over Beethoven, Johnny B. Goode, Maybellene, School Days, You Never Can Tell, Sweet Little Sixteen, Rock And Roll Music, он представал не только автором, виртуозно обращавшимся с музыкальной формой, но и умелым рассказчиком.

У старины Чака были все основания, чтобы заявлять о себе как о некоронованном короле рок-н-ролла: Берри, без преувеличения, выдающийся композитор в этом жанре (здесь конкуренцию ему мог составить разве что дуэт Либер/Столлер, сочинявший на заказ хиты для Элвиса и некоторых других рок-бойцов). Чарли устраивал любопытные шоу, сопровождая нетривиальные гитарные проигрыши фирменной «утиной походкой». Количество последователей музыканта, добившихся мирового признания, измеряется десятками, если не сотнями, а по числу лестных отзывов, высказанных в его адрес самыми уважаемыми и знаменитыми людьми, с Берри вообще невозможно соперничать…

Однако в том, что истории все же было угодно лишить маэстро пальмы рок-н-ролльного первенства (мы ведь знаем, что досталась она, как ни крути, Элвису), во многом виноват сам Чак. Будучи грубоватым, склонным к насилию и пороку персонажем, в 1962 году он угодил за решетку. Его выходящая за пределы благоразумия эгоцентричность регулярно приводила к конфликтам с людьми, а из-за неуемной жадности Чакки постоянно покидали работавшие с ним музыканты. Кстати, по этой же причине он в конце 70-х снова сидел в тюрьме: его обвинили в неуплате налогов. Все это можно было бы понять (в конце концов, мир рока не приветствует паинек), куда печальнее другое — в сугубо творческом отношении мистер Берри оказался не столь живуч: достаточно послушать любой более-менее подробный сборник его хитов, чтобы обнаружить там массу самоповторов, прежде всего в отношении музыки. Похоже, Чарли — один из немногих в этом тернистом бизнесе, кому неведомы минорные тональности. Но, возможно, тем он и уникален…

Выпустив множество бессмертных забойных сорокапяток в конце 50-х, патрон на некоторое время ушел в тень. Удивительным исключением явился знаменитый камбэк-альбом 1972 года The London Sessions, ставший самым раскупаемым релизом во всей оригинальной дискографии артиста. Не последнюю роль здесь сыграл и тот факт, что песня с данной пластинки My Ding-A-Ling сумела вскарабкаться на верхушки чартов как США, так и Великобритании.

Впрочем, сия краткая вспышка интереса к творчеству супербизона рок-н-ролла оказалась единственной, и вплоть до последнего дня Чак продолжал ездить с концертами по миру в качестве, скорее, живой иконы, на которую люди приходили посмотреть просто для того, чтобы приобщиться к легенде. Ведь этот человек некогда сделал для рок-н-ролла столько, сколько не удалось, кажется, никому. Именно поэтому ягода (так переводится «berry» с английского) в истории популярной музыки останется навсегда.

Фото на анонсе: Yui Mok/PA Images/ТАСС