Алексей КОЛЕНСКИЙ ,  Елена ФЕДОРЕНКО

04.02.2017

4 февраля на 73-м году жизни скончался народный артист России Георгий Тараторкин.

Имя актеру сделала первая главная кинороль — в 1969-м воспитанник студии ленинградского ТЮЗа снялся у Льва Кулиджанова в «Преступлении и наказании». Образ раскаивающегося нигилиста стал вровень с Гамлетом Смоктуновского — завораживающей бездной и «канатом между человеком и зверем», по которому на головокружительной высоте шел одержимый естествоиспытатель крайних вопросов, юный артист, продемонстрировавший невероятный диапазон и самоотдачу. После премьеры Тараторкин проснулся знаменитым, а в 1974-м был приглашен Юрием Завадским в труппу Театра имени Моссовета. Столичная публика уже бредила «Петербургскими сновидениями» с Геннадием Бортниковым, но покорилась новому, питерскому Родиону Романовичу.

Подобных ролей в кино Тараторкину больше не предлагали, но он не опустил планку, тонко прописывая задний план, характер и волю русского интеллигента. Визитными карточками артиста стали «Чисто английское убийство», «Богач, бедняк» и «Маленькие трагедии», а истинным призванием — сцена, где были созданы образы Ивана Карамазова («Братья Карамазовы»), Оскара Рольфе («Суд над судьями»), Каренина («Живой труп»), Александра Блока («Версия»), Жюльена Палюша («Не будите мадам»).

В 80-х Георгий Георгиевич решительно предпочитал фильмам классические телеспектакли, в 90-х активно выступал как неподражаемый чтец любимого Александра Блока.

Будучи истинно «самоигральным» актером, Георгий Георгиевич никогда не наигрывал, а с безупречным вкусом оживлял персонажей по лишь ему ведомым созвучиям. Серьезность, скромность, отзывчивость и деликатность, умение держать естественную дистанцию ощущались, без преувеличения, всеми. В трудные для отечественной сцены годы Тараторкин стал секретарем Союза театральных деятелей, а затем президентом ассоциации «Золотая маска». Избегая пустых и громких слов, он нечасто давал интервью:

— Встреча с театром — это встреча с индивидуальным. А дороже индивидуальности ничего нет. Для меня по крайней мере. Я тут уточняю отношения со своим собственным миром. Рискуя показаться занудой, все же скажу, что это выматывающая душевная работа. Но театр — это и не место созерцания, он для сопереживания, сострадания, для встречи с самим собой. И эта встреча может быть несколько дискомфортной. Не так ли? Мы ведь — куда деваться — живем в суетной смене контекстов, а жизнь свою единственную хотелось бы прожить в параметрах времени, а не суеты. И вот, чтобы опомниться и себя не растерять, мы приходим сюда — восстановить дней связующую нить.

Прощание с артистом пройдет в Театре имени Моссовета 6 февраля.

Воспоминаниями о своем друге поделился с «Культурой» народный артист России Евгений СТЕБЛОВ:

— Мы были вместе более четырех десятилетий. Помню, как Юра, так я всегда называл Георгия, приехал из Питера, перешел в наш театр имени Моссовета. Москва его сразу приняла и полюбила. Он замечательно сыграл Родиона Раскольникова. Сначала — в кино, а потом на сцене в знаменитом спектакле Юрия Завадского «Петербургские сновидения». Юра ввелся на роль после Геннадия Бортникова, но сумел создать свой образ, не менее значительный, абсолютно самостоятельный и самобытный. Он был прекрасный и интересный партнер. Нас многое связывало: мы стали братьями, он — Иваном, а я — Алешей, в спектакле «Братья Карамазовы». Вместе работали в секретариате СТД, старались не оставаться равнодушными к проблемам театральной провинции. Юра всегда воспринимал близко к сердцу просьбы людей.

Глубокое мое сочувствие семье — у Юры замечательные дочка, сын и жена, Катя Маркова, которую я очень люблю, человек талантливый и верный. Мы все знали, что он болен, но все равно не хотелось верить в неизбежное. Понимание, что Юра скоро оставит нас, сочеталось с надеждой. Очень тяжело. Будем уповать на лучшее решение его участи в Царствии Небесном.