Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

10.08.2016

Ушел Эрнст Неизвестный. Последняя российская выставка работ прославленного художника (из коллекции Феликса Комарова) состоялась в начале этого года в Москве. Символичным стало место проведения — ​«Манеж»: словно мастер и его родина наконец-то смогли достичь примирения.

Неизвестный принадлежал к поколению, «опаленному войной». Этой частью биографии он не бравировал, однако навсегда запомнил тяжелый фронтовой опыт, смывающий все наносное. Как говорил друг художника, философ Мераб Мамардашвили: «В войне человек узнал себя». Что чувствовал младший лейтенант, одним из первых бросившийся в атаку весной 1945 года в Австрии, в какую экзистенциальную бездну он заглянул — ​тяжело раненный и объявленный умершим (родители успели получить похоронку), но все-таки выживший?.. Об этом мог рассказать только сам скульптор. А он предпочитал отвечать работами — ​страшными, пронзительными, порой подчеркнуто нереалистичными. Например, знаменитый «Мертвый солдат» (1957) — ​воспоминание о героизме и непокорности судьбе. Или скульптура «Нет ядерной войне!» (1956) — ​своеобразное предупреждение, реакция на вызовы времени: Неизвестный слишком хорошо понимал, чем грозит столкновение сверхдержав.

Война сформировала мастера, прошлась по нему резцом: бесстрашие, быстрый отклик на волновавшие темы, верность собственным принципам — ​все эти качества Эрнст Иосифович сохранил до конца дней. Они отражались и в творчестве: работы скульптора, чей талант проявился с ранних лет (он учился в Ленинградской средней художественной школе — ​первом подобном заведении в стране), резко отличались от произведений коллег. Не только советских и российских, но и западных. В творениях Неизвестного ощущалось влияние русского авангарда, формалистической традиции, европейского кубизма. Эрнст Иосифович, по словам его товарища, философа и семиотика Вячеслава Иванова, нес в себе свой век. Одним из друзей художника был великий экспериментатор XX века и адепт пластических поисков скульптор Генри Мур.

Своим главным произведением отечественный мастер считал «Древо жизни», начатое еще в 1956 году и установленное в 2004-м в вестибюле пешеходного моста «Багратион». Похожее на человеческое сердце — ​раскрытое, обнаженное — ​оно демонстрирует любовь Неизвестного к анализу. Его всегда отличал ясный и рациональный ум — ​недаром параллельно с учебой в Московском художественном институте имени Сурикова мастер осваивал философию в МГУ, а среди его друзей были выдающиеся ученые. Отсюда — ​попытка и в графике, и в скульптуре разобраться с проблемами формы. Он не брал на себя роль мистика, но казался продолжателем традиций Просвещения.

Вокруг Неизвестного кипели страсти и споры, которые мэтр порой сам охотно инициировал. В 1970-е творческое сообщество расколол черно-белый памятник Никите Хрущеву, заказанный родственниками Первого секретаря. Представители интеллигенции оказались по разные стороны баррикад, и этот конфликт не улажен до сих пор. Ситуацию способно исправить лишь время: однажды оно уже помогло создать феномен античности, смыв яркие краски с древних статуй и обнажив совершенную форму. Подобное должно произойти и с работами Неизвестного: когда ссоры забудутся, обиды схлынут и настанет пора обсуждать искусство.