Прощайте, пани

14.10.2013

?а Театра Сатиры, легендарная пани Моника ушла из жизни на 88-м году.

Она родилась в семье известного большевика, дипломата Александра Аросева и польской аристократки Ольги Гоппен и до восьми лет жила за границей. Еще в школе маленькая Оля впервые вышла на сцену: колотила героиню-пионерку как японский шпион, играла старого цыгана — роль, от которой отказались все одноклассники. Но первая популярность пришла иначе. В 1935 году в коротком интервью «Комсомольской правде» девочка рассказывала, как ей на авиапараде в Тушино подарил букет Иосиф Сталин…

Ольга Александровна признавалась, сцена помогала жить: и когда в 12 лет осиротела, и в годы войны, и даже когда бегала в театр Станиславского и Немировича-Данченко покупать пирожки в буфете — там они без талонов продавались.

Народная не на словах, актриса не по образованию — по призванию. «Моя жизнь несколько раз начиналась с нуля, мне очень долго не давали почетного звания. В графе «образование» у меня стоял прочерк, так как училище оставила за два года до окончания. Следовательно, указание на профессию отсутствовало, а рядом значится, что я — народная артистка России», — вспоминала Аросева в мемуарах. В 1946 году, когда поступала в Ленинградский театр комедии под руководством Николая Акимова, предъявила документы старшей сестры. Только на 80-летие ей вручили диплом Щукинского училища.

После ухода Акимова Аросева вернулась в Москву. Поступила в Театр Сатиры. С ним актрису связали 60 лет жизни. Здесь завязалась трогательная дружба с Пельтцер. Когда Татьяна Ивановна поссорилась с Валентином Плучеком, Ольга Александровна пробовала помирить актрису и режиссера. А после ухода Пельтцер к Марку Захарову, сумела заменить подругу в спектаклях.

Зрители помнят такие разные роли Аросевой: отвергнутая отцом леди Этеруорд «Дом, где разбиваются сердца», самолюбивая кокетка Юлия Джули в «Тени», жадная Кукушкина в «Доходном месте». Ее партнером в «Женитьбе Фигаро» — главный герой и его внезапно обретенная матушка Марселина — был Андрей Миронов. Вместе они играли тот последний спектакль в Риге, когда Миронову стало плохо прямо на сцене…

Аросева не уходила с подмостков, пока позволяло здоровье. Исполняла бенефисную роль в постановке «Как пришить старушку», в «Идеальном убийстве» и еще в прошлом сезоне представила премьеру — «Реквием по Радамесу» Романа Виктюка.

Свои работы в кино актриса называла «не роскошными»: Парася Никаноровна в «Трембите», мадам Ксидиас в «Интервенции», соседка-инкассаторша из «Стариков-разбойников», вечная невеста Юрия Деточкина и снова мама Андрея (Миронова) в «Необыкновенных приключениях итальянцев в России». Чтобы сыграть в «Берегись автомобиля», Ольга Александровна по настоянию Эльдара Рязанова даже закончила курсы водителей троллейбусов.

Каждому образу Аросева сообщала незабываемое чудаческое очарование с ноткой растерянного беспокойства о доставшихся ей недотепах-мужчинах.

Появившись на телеэкранах в «Кабачке 13 стульев» в роли неунывающей домохозяйки пани Моники, она решительно влюбила в себя весь Союз. «Нас принимали за реальных людей. Стоило мне сказать в «Кабачке», что я не знаю, где отдохнуть, присылали из домов отдыха приглашения…»

Их осталось одиннадцать — из ста тридцати трех отснятых выпусков любимого народом “Кабачка…”. Что уцелело, хранится в архивах Гостелерадиофонда. Большинство программ утеряно, точнее, уничтожено; в Советском Союзе, откуда они родом, царствовал тотальный дефицит, в том числе, на кино- и видеопленку. Поэтому кассеты с уже выданным в эфир материалом размагничивались для перезаписи. А иногда выпуски “Кабачка” транслировали в прямом эфире. Сейчас, в век его величества монтажа в это трудно поверить.

Программа шла с 1966 года — 15 лет подряд. Сегодня бы сказали — тридцать сезонов. Чаще всего сюжет закручивался вокруг аросевской героини — пани Моники, не обладавшей внешностью экранных кумиров соцреализма и их драматической харизмой. Но ее цитировали, ей подражали, слагали легенды. Телезрительницы подсчитывали шляпки, надетые актрисой в “Кабачке”, обожали веселый нрав и бесшабашность, тонкую иронию и острый язык.

Невероятно, но факт — целый час по центральному телевидению шла постановочная юмористическая программа. Не трансляция хоккейного матча, а спектакль миниатюр со сложной, многоплановой съемкой. Пол съемочной площадки расчерчивали белыми полосками — обычным медицинским скотчем, — чтобы двигающиеся актеры не выпадали из кадра. Как завсегдатаям “Кабачка…” удавалось оставаться в объективе телекамеры размером с вертолет и с подвижностью танкового орудия, можно только гадать. Эта вроде бы незначительная деталь наглядно доказывает, что в условиях тотального дефицита, профессиональных творческих кадров в СССР хватало с избытком.

“Люблю просыпаться по утрам, — когда за окном солнце и когда то ли дождь, то ли ранний, легкий, белый снег, — писала актриса в книге “Без грима на бис”. — Думаю, что я вообще умею радоваться жизни. Не люблю нытиков, которые на простой вопрос: “Как поживаешь?” — отвечают многословным повествованием о собственных болячках”.

Аросеву любил и стар и млад, ведь актриса успела оставить след и в анимации. Ее голосом говорила властная Беладонна из мультика про поросенка Фунтика и хулиганка Баба-Яга, та самая которая против.

«Я ни о чем не жалею. Все, что делала, было осознанным и, как мне кажется, правильным», — сказала актриса в одном из последних интервью.

Прощание с Ольгой Аросевой состоялось в Театре Сатиры.