Роковые полторы секунды

Владимир ПЕРЕКРЕСТ

25.03.2013

Материалы Государственной комиссии по расследованию причин авиакатастрофы насчитывают 29 томов. Но даже после официального завершения работы они в течение многих лет дополнялись новыми фактами.

Из того, что опубликовано в открытых источниках, наиболее полную картину последнего полета Гагарина дал член комиссии, видный ученый в области ракетно-космической техники, руководитель инженерной подготовки отряда первых советских космонавтов профессор Сергей Белоцерковский, ныне, к сожалению, уже ушедший из жизни. «Все гипотезы, — пишет он, — проверялись и уточнялись разными путями — это и анализ на непротиворечивость, и лабораторные эксперименты, и моделирование полета на компьютерах». Информация признавалась достоверной, если два или более независимых способа ее получения давали схожие результаты. Были выявлены следующие предпосылки аварийной ситуации.

1. Конструктивные недостатки самолета. Неудачна конструкция системы спасения экипажа: первым должен катапультироваться инструктор, иначе его спасение будет поставлено под угрозу. Кроме того, установленные на самолете два подвесных топливных бака емкостью по 260 литров снижали допустимые перегрузки почти в 3 раза — это означает, что самолет переходит на неуправляемый режим значительно раньше.

2. Вышел из строя наземный радиовысотомер. В конце полета «МиГ» Гагарина и Серегина был потерян, вместо него руководитель полета вел на экране радиолокатора другой самолет, видимо, «Су-11» (тот «нарушитель», о котором говорит Алексей Леонов, см. интервью на соседней странице — «Культура»). Ошибка была обнаружена только через 12 минут после катастрофы.

3. Руководитель полетов не имел полной информации о взлетавших и находящихся в воздухе самолетах.

В результате были допущены опасные сближения самолетов, грозящие их столкновением. Но особенно опасной была ситуация с истребителем «Су-11», информации о котором у руководителя полетов не было вообще.

Серегин, оценив обстановку, сократил задание: вместо двадцати минут они были в зоне только четыре. Наиболее вероятной причиной этого профессор считал плохие погодные условия и обнаруженный экипажем в соседней зоне второй самолет. Находясь на высоте около 4000 метров, Гагарин доложил: «Задание в зоне закончил». Но менее чем через минуту самолет столкнулся с землей.

Почему экипаж не катапультировался? Специалист в этой области полковник-инженер в отставке, летчик I класса И. Б. Качаровский, на которого ссылается Белоцерковский, объяснил это так:

«Серегин, оценив обстановку, как командир экипажа, дает команду Гагарину катапультироваться. Но тот, зная, что по техническим условиям это должен первым сделать инструктор, напоминает ему об этом. Каждый из них думает не о себе, а о товарище, настаивая, чтобы тот покинул самолет первым. И было-то в их распоряжении каких-нибудь секунд 15».

Экипаж, видимо, еще надеялся справиться с ситуацией или катапультироваться позже. Единственным прибором, по которому летчики могли ориентироваться, был баровысотомер. Но при интенсивном снижении его показания запаздывают. Лабораторные эксперименты, проведенные уже в 90-е годы, показали, что ошибка могла достигать 300– 400 метров. Ошибочная информация о высоте облачности в сочетании с неправильными показаниями высотомера дали летчикам неверное представление о запасе высоты. И еще одно неблагоприятное обстоятельство — местность в районе катастрофы, как оказалось, была метров на 30 выше, чем на аэродроме, где устанавливали баровысотомер. Когда, выйдя из облачности, экипаж сориентировался, катапультироваться было поздно.

Избегая столкновения с землей, они «энергично, но постепенно выводили самолет из пикирования», пишет Белоцерковский.

По его словам, действия летчиков следует рассматривать как оптимальные: на закритическом режиме они пилотировали самолет без крена и скольжения, «выжали» из техники все возможное, пытаясь вывести из пикирования самолет и избежать столкновения с Землей. Для спасения им не хватило всего 150 метров высоты и 1,5 секунды.

Белоцерковский также указывает на то, что «МиГ» Гагарина и Серегина мог попасть в штопор из-за «неожиданного сближения с другим самолетом и уклонения от него». Попадание в вихревой след профессор рассматривает не как главное, а как «возможное сопутствующее обстоятельство».

Доказательно выявить прямых виновников трагедии невозможно, подводит итог патриарх космической инженерии. Катастрофа — результат безобразных беспорядков в организации тренировочных полетов Гагарина, безответственности ряда должностных лиц, в том числе высоких руководителей.