ДИОРама высокой моды

Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

13.07.2017

В парижском Музее декоративного искусства открылась выставка «Кристиан Диор, кутюрье мечты», посвященная 70-летию знаменитого дома моделей. На ней представлены более 300 платьев, шляпки, сумки, бижутерия, духи, а также картины, мебель, фотографии и документы. 

В экспозиции — творения не только самого отца-основателя, но и модельеров, которые после его скоропостижной смерти в 1957 году возглавляли «Дом Диора»: Ива Сен-Лорана, Марка Боана, Джанфранко Ферре, Джона Гальяно, Рафа Симонса и Марии Грации Кьюри, с прошлого года вставшей у руля компании. Все они — каждый на свой манер, с разным успехом — следовали главному завету мэтра: «Делать женщину красивой, чтобы она была счастлива».

Кристиан Диор внешне был похож на добропорядочного буржуа и хорошего семьянина, но никак не на творца, который превратил моду в искусство и открыл для нее музейные двери. Первая же его коллекция, окрещенная журналистами New look, стала больше, чем событием, — настоящей революцией. 

«Гениальный портной», отмечали историки моды, после тяжелых военных лет уловил дух времени и вернул слабому полу утраченную женственность. 

— Его слава, — утверждает один из кураторов выставки Флоранс Мюллер, — особенно за границей, затмевала даже престиж генерала де Голля.

В нарядах «кутюрье мечты» воплощены его представления о красоте: высокая грудь, узкие плечи, тонкая талия и пышная юбка почти до щиколоток. «Мои платья, — говорил Диор, — эфемерные предметы архитектуры, предназначенные для того, чтобы прославлять пропорции женского тела». Почувствовав появление опасного конкурента, мадемуазель Коко Шанель, согласно легенде, сразу ринулась в контратаку, заявив: «Диор не одевает женщин, а набивает их». 

Скромного, скрытного и закомплексованного модельера, помимо таланта, отличала удивительная деловая хватка. Подобно мифологическому царю Мидасу, он превращал в золото все, к чему прикасался. Не случайно ближайший друг Кристиана Жан Кокто расшифровал фамилию следующим образом: Бог (Dieu) и золото (or). Финансовой основой его империи стала лицензионная торговля. Кроме того, он дал импульс всей индустрии от кутюр и прет-а-порте. Для платьев New look требовалось от 9 до 40 метров материи и несметное количество аксессуаров. 

Путь к высокой моде Кристиан начал с того, что в 23 года возглавил парижскую галерею, а потом вместе с друзьями открыл вторую. 

— Он не из тех, кто заинтересовался искусством, сколотив состояние. Именно живопись привела его к моде, — рассказывает директор Музея декоративного искусства Оливье Габе. — Диор первым показал публике — среди прочих — Сальвадора Дали и Альберто Джакометти. Он выставлял и русских художников, а в 1931 году отправился в Москву, чтобы познакомиться с работами авангардиста Александра Родченко. 

С момента основания дом Christian Dior искал вдохновения в искусстве, заимствуя темы и сюжеты у таких мастеров, как Моне, Сезанн, Пикассо, Матисс, Бакст или Джексон Поллок. Сменявшие друг друга дизайнеры в той или иной мере обращались и к русскому искусству. Так, Марк Боан, который руководил Домом почти три десятилетия, представил в 1966-м коллекцию по мотивам фильма «Доктор Живаго».

Роль анфан террибль дома Dior на протяжении 15 лет виртуозно играл английский дизайнер-бунтарь Джон Гальяно. Свой темперамент и щедрый талант он расчетливо помножил на эпатаж и заслужил прозвище «богемного панка». Он выводил на подиум манекенщиц, изображавших бомжей и кокоток, медсестер с заклеенными ртами, с огромными шприцами и стетоскопами, похожих на блудниц монашек в шнурованных ботинках на высоких каблуках. У одной из моделей в атласном платье на запястьях были наручники, а в руке — хлыст. «Такое шоу сделало бы честь самому маркизу де Саду, — саркастично заметил рецензент. — Что бы сказал Кристиан, увидев это дурновкусие?» 

В другой коллекции Гальяно обратился к эстетике Красной армии, и на сцене потрясенные модники лицезрели галифе, лампасы, гимнастерки, фуражки, портупеи etc. Использовал он и элементы советского конструктивизма, приправив его эротизмом. Джон нарочито опровергал диоровские каноны. Но его скандальные перформансы привлекали публику. В конце концов в 2011 году после пьяной антисемитской выходки в парижском кафе бунтаря с треском выставили за дверь. После этого Dior вернулся к «традиционным ценностям». 

«Мои платья превращают каждую женщину в принцессу», — повторял мэтр. Собственно говоря, в нарядах Дома  всегда блистали члены королевских семей, вспомним хотя бы Диану, герцогиню Виндзорскую, Грейс Келли или принцессу Маргарет. Dior создавал платья и для элиты кино: Марлен Дитрих, Элизабет Тейлор, Мэрилин Монро, Софи Лорен; участвовал в съемках сотни фильмов, работая со знаменитыми кинематографистами Чарли Чаплином, Луисом Бунюэлем, Альфредом Хичкоком, Франсуа Трюффо, Жан-Люком Годаром, Педро Альмодоваром, Вуди Алленом. «Кристиана призвал на небеса Господь Бог, чтобы одевать ангелов», — вздыхал после кончины кутюрье его друг. 

Настоящей страстью Диора были цветы. «После женщин, — говорил модельер, — они самые божественные создания в мире». Поэтому один из залов нынешней ретроспективы эффектно украшен 30 тысячами искусственных роз и глициний, которые гирляндами опускаются с потолка. Подобно импрессионистам, Диор любил творить на пленэре. Следуя его наставлениям, Мария Грация Кьюри устраивает дефиле в садах и парках и расцвечивает платья лепестками из шелка, расписанными вручную. 

Мода — это не только часть «искусства жить», которым гордятся французы, но и настоящая золотая жила. На ней, включая духи и косметику, сколотили многомиллиардные состояния три самых богатых соотечественника великого кутюрье. Первый из них — Бернар Арно — владеет, в частности и домом Christian Dior. Вторую позицию в олигархической табели о рангах занимает 94-летняя владелица L’Oréal Лилиан Беттанкур, а третью — хозяин Hermès Аксель Дюма.