Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

06.03.2015

На протяжении веков женщине в искусстве отводилась единственная роль — музы. А как иначе: разве вышла бы из-под кисти Врубеля ясноглазая «Царевна-Лебедь», если бы не встреча с певицей Частной оперы Надеждой Забелой, обладавшей, по воспоминаниям современников, ангельским голосом? Впрочем, не все женщины были готовы довольствоваться пассивной ролью и ждать, пока гений-мужчина запечатлеет их для истории. Некоторым хотелось творить самостоятельно.

Первопроходцами в России стали представительницы императорской фамилии. Впрочем, занятие живописью было для них лишь виньетками на полях. Известно, что хорошо рисовала жена Павла I Мария Федоровна. Кроме того, она одной из первых в мире (естественно, среди женщин) освоила токарное дело: вытачивала изящные безделушки из янтаря и кости. Интерес к изобразительному искусству возникал и в следующих поколениях: здесь можно вспомнить супругу Александра III, тоже Марию Федоровну, а также их дочь Ольгу Александровну и, конечно, внучек...

Женщины, профессионально занимавшиеся живописью, появились лишь в середине XIX века. На смену аристократкам, которые довольствовались изящными рисунками в альбомах, пришли дамы, получившие профильное образование. Софья Сухово-Кобылина, сестра знаменитого драматурга, в 1854 году первой из представительниц прекрасного пола окончила Императорскую академию художеств с Большой золотой медалью. Ее работы выполнены в духе господствовавших тогда традиций: итальянские и крымские пейзажи, портреты... Однако уже сам факт признания свидетельствует о многом: ведь за медаль академии бились лучшие выпускники-мужчины.

Постепенно женское искусство набирало силу. И, что немаловажно, становилось коммерчески успешным. Особенно популярной на рубеже XIX–XX веков была Елизавета Бём, прославившаяся работами в технике силуэта. В начале 1900-х из-за стремительно ухудшавшегося зрения она переключилась на открытки. Несомненно, многие знают эти милые карточки с пухлощекими детьми, иллюстрирующие поговорки и присказки, вроде: «Мороз не велик, да стоять не велит!» Еще большую славу ей принесла незаконченная «Азбука» (художница умерла за неделю до начала Первой мировой войны): с рисунками, отсылающими к русской истории.

Современница Бём, еще одна Елизавета — Кругликова — оставила не менее яркий след в искусстве. Со школьной скамьи известны созданные ею профили великих поэтов: чуть удивленный — Цветаевой, наивный — Есенина, аристократичный, с поджатыми губами — Ахматовой. Кругликова работала в разных техниках: ее интересовали акватинта, монотипия. В парижской мастерской художницы собирались сливки русского искусства — Александр Бенуа, Максимилиан Волошин, Алексей Толстой: гостеприимная хозяйка была рада всем. В 1914 году она приехала на родину из французской столицы, где тогда проживала, и не смогла вернуться обратно: началась Первая мировая. Ее печатный станок, большая часть работ — все пропало. В эту сложную эпоху Кругликова переключилась на силуэты — к тому времени почти забытую технику, в которой, кстати, работал ее дед, художник-любитель. Кропотливо вырезала ножницами самые сложные композиции — например, многофигурную «Париж накануне войны» (1916). Ее наследие состоит почти из тысячи силуэтных портретов современников: в том числе Блока, Маяковского и Кузмина.

Представителей этого поэтического круга запечатлела и Надежда Войтинская — художница, впоследствии практически забытая, хотя портрет Гумилева — с опущенным взором — хорошо известен и сегодня. По заказу Сергея Маковского, редактора журнала «Аполлон», она выполнила серию литографий: изображения Волошина, Кузмина, Чуковского... Однако затем между нею и заказчиком пробежала черная кошка — и в печать попал лишь портрет Гумилева. Остальные работы Войтинской, в итоге почти забросившей изобразительное искусство и сосредоточившейся на переводах (в частности, рассказов о Шерлоке Холмсе), оказались надолго забыты.

Самым коммерчески успешным «женским» проектом считаются картины Наталии Гончаровой: они не раз устанавливали рекорды на сегодняшних аукционах. Правнучатая племянница жены Пушкина поначалу подражала пуантилистам: ее ранние работы напоминают точечные изображения Сёра и Синьяка. Позже увлеклась модным Гогеном, только вместо экзотических таитянок рисовала в нарочито грубой примитивной манере жительниц средней полосы, используя яркие, кричащие краски. Во время Первой мировой вдохновилась русским лубком, пропагандировала придуманный мужем, Михаилом Ларионовым, «лучизм»... В 1915-м уехала во Францию и на родину уже не вернулась.

В Советском Союзе эмансипация женщин шла ускоренными темпами. Многие художницы участвовали в авангардных поисках 1920-х: например, Варвара Степанова, спутница Родченко, придумывавшая дизайн тканей. Как и еще одна талантливая мастерица — сценограф Любовь Попова, умершая от скарлатины в 1924 году. В ту же пору начинался творческий путь выдающегося скульптора-монументалиста Веры Мухиной, прославившейся мощными, экспрессивными и величественными работами. 

В живописи также появились новые имена. Например, Татьяна Яблонская, чья весенняя, проникнутая светом и радостью работа «Утро» (1954) печаталась в школьных учебниках. Впоследствии художница не очень любила говорить о картине, чувствуя себя, возможно, заложницей одного шедевра. Однако в этом полотне ей удалось главное: передать особое ощущение жизни, характерное лишь для юности, когда остро, с радостью ждешь каждого нового дня. Композиция работы проста: залитая утренним солнцем комната. На стуле — аккуратно сложенная форма и пионерский галстук. Рядом на столе — скромный завтрак: молоко и булка. А в центре девочка, делающая зарядку: протянувшая руки навстречу новому дню и жмурящаяся от солнца.

На закате СССР в живописи утвердились еще два имени: Татьяна Назаренко и Наталья Нестерова. Для их картин характерен диалог с европейским искусством. В работах первой чувствуются аллюзии на представителей северного Возрождения — Брейгеля и Босха. Вторая опирается на наследие сюрреализма...

Следующие десятилетия оказались менее богатыми на талантливых представительниц прекрасного пола. А, может, все дело в атмосфере суровых 90-х, мало способствовавшей занятиям искусством. Но дело уже сделано: представление о женском искусстве как о чем-то слабом и подражательном, эдакой второй лиге считается безнадежно устаревшим. Ну а новые таланты, сопоставимые с выдающейся Зинаидой Серебряковой или чудо-ребенком Надей Рушевой, обязательно появятся. Надо лишь подождать.