Анна ЧУЖКОВА

05.04.2013

В филиале Бахрушинского музея, доме-музее М. С. Щепкина, открылась выставка, посвященная столетию Александра Менакера.

Его слава ярко вспыхнула, когда артист был совсем молод. Он исполнял песни для детей на стихи Сергея Михалкова и виртуозно играл джаз с шумовым оркестром. Сегодня в разговоре о творчестве Александра Семеновича невозможно обойти знаменитый дуэт с Марией Мироновой. Но сама Мария Владимировна вспоминала: «К моменту нашего с Менакером знакомства его имя набиралось на афишах аршинными буквами, а мое — внизу, петитом». В «Театре двух актеров» они поменялись ролями. С огромным уважением относившийся к яркому таланту супруги артист оставался в тени. Но именно он был и худруком, и директором, и завлитом дуэта. Не случайно в название выставки вынесена цитата Мироновой — «Режиссер моей жизни».

«Мужчина и женщины», «Говорящие письма», «Дела семейные» — спектакли эстрадной пары отличались яркими характерами-масками. Говорят, сценические образы напоминали их семейный быт. «Дом был счастливым, потому что в нем никогда не прекращалась игра — опять-таки юмористические споры, ссоры, препирательства, обмен колкостями, — быт был весело театрализован, состоял из талантливейших импровизаций, этюдов, остроумных пассажей. Очень смешные игры, в которых сквозь юмор светилась огромная нежность», — вспоминал режиссер Борис Львов-Анохин. Подобные слова могли бы произнести Марк Бернес, Клавдия Шульженко, Рина Зеленая, Людмила Зыкина, Леонид Утесов, часто бывавшие у артистической четы. «У него друзей было больше, чем у меня», — рассказывала Миронова. Григорий Горин любовно звал Менакера папой.

На выставке можно прочитать воспоминания артистов, близких звездной паре, и самого юбиляра: о том, как открыл талант Аркадия Райкина, о гремевшей славе и «самом главном произведении дуэта» — сыне Андрее Миронове. «Он начал рождаться, когда я играла спектакль, меня просто увезли из театра в родильный дом», — рассказывала Мария Владимировна.

После переезда в Москву Александр Семенович, коренной петербуржец, коллекционировал старинные гравюры с видами родного города, а собиранием фарфора Ломоносовского завода увлекся еще в юности. Часть выставки составили эти предметы.

Основа экспозиции — стоп-кадры и сцены из спектаклей. Шляпы, накладные носы, усики; здесь он лысый плюгавенький муж, а вот — Дон Жуан. Глядя на фотографии, перестаешь верить в «постоянную Менакера» (так называл сценический образ актера драматург Вадим Коростылев). То ли дело в неблагодарном малом жанре, то ли в сознательно выбранной второй роли, но сегодня имя Менакера подзабыто. По трем небольшим залам выставки гуляли эхо и корреспондент «Культуры». А на стенах яркие афиши приглашали на концерты, когда-то прогремевшие на весь Союз, — «Переодетый жених», «Семь жен Синей Бороды», «Кляксы». «Может быть, поколение сменилось?» — смущенно объяснила смотрительница музея...