О любви к долларам и страхе перед кузнечиками: выставка Сальвадора Дали в Москве

Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

30.01.2020

В Манеже представили более 180 работ эксцентричного каталонца.

«Магическое искусство» — проект Культурно-исторического фонда «Связь времен» и Музея Фаберже. В прошлом году здесь, в «Манеже», они показывали работы Фриды Кало и Диего Риверы. Вокруг выставки случился настоящий ажиотаж: Viva la Vida увидели около 400 тысяч человек, что сделало ее самой посещаемой экспозицией в России в 2019 году. 


Нынешний проект, подготовленный в партнерстве с Фондом «Гала — Сальвадор Дали» и Национальным музеем «Центр искусств королевы Софии», создан по аналогичному принципу — показ редких и не очень вещей с элементами аттракциона. Есть места для фотографирования — с огромными портретами Дали и его музы — Галы. Вместительная лаунж-зона — со знаменитыми красными диванчиками, вдохновленными арт-объектом Дали «Губы Мэй Уэст». Зрителей ждут лекции и кинопоказы, а те, кто решит посетить выставку в костюме Дали или Гала, смогут получить награду — глава фонда «Связь времен» Владимир Воронченко пообещал, что жюри премирует самых колоритных зрителей. В общем, все рассчитано на широкую публику, однако в этом нет ничего плохого. В конце концов, сам Дали работал с массовым искусством. А его символы — усы, «мягкие» часы и слоны на тонких ножках — можно встретить почти в каждом сувенирном магазине.

Меж тем и эстетам найдется на что посмотреть. Особенно это касается ранних работ: художник далеко не сразу придумал прославивший его параноидально-критический метод. По его «пробам пера» можно проследить, как менялись модные в первой четверти XX века художественные течения. «Кадакес. Порт-Альгер» (ок. 1919) — еще импрессионизм, а пятнистые «Купальщицы в Эс-Льянер» (1923) — пуантилизм. Лаконичные «Четыре жены рыбаков в Кадакесе» (ок. 1928) демонстрируют знакомство с творчеством Жоана Миро, каталонца, как и Дали. А «Кубистический автопортрет» (1923) написан еще до личной встречи с Пикассо, состоявшейся в 1926-м, но, безусловно, под влиянием андалузца. Сальвадор Дали дружил (а впоследствии крепко рассорился) с сюрреалистами: он был глубоко погружен в интеллектуальный контекст эпохи. Многие увлекавшие его идеи актуальны до сих пор. Президент фонда «Гала — Сальвадор Дали» Хорди Меркадер Миро, приехавший в Москву на открытие выставки, рассказал:

— Дали с Галой ощутили влияние и феминизма 1920-х. Они даже вместе подписывали некоторые картины: ставили оба имени. Подобный поступок — настоящий манифест современности.

Надо сказать, в таком объеме творчество Сальвадора Дали у нас еще не показывали. На выставке представлены и театральные работы (эскизы декораций к балетам «Безумный Тристан» и «Ромео и Джульетта»), и оптические эксперименты, и вещи периода «атомного мистицизма». Также отечественные зрители смогут увидеть все 100 листов иллюстраций к «Божественной комедии» Данте. В 1954 году их показ в Риме вызвал нешуточный скандал: художник использовал неконвенциональные образы — например, женские фигуры в виде кузнечиков или пауков. Кстати, кузнечиков Сальвадор не переносил: они были одной из его многочисленных фобий.

Впрочем, некоторых популярнейших произведений на выставке нет — можно увидеть только наброски. Например, карандашный этюд к картине «Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения» (ок. 1944) — само полотно хранится в Музее Тиссена-Борнемисы в Мадриде.

Зато в Москву впервые приехал знаменитый «Мягкий автопортрет с жареным беконом» (1941). По одной из версий, Сальвадор изобразил себя «внешнего» — телесную оболочку, что противоречило сложившейся концепции автопортрета как «зеркала души» художника. Впрочем, трактовать произведения Дали — дело неблагодарное. Мэтр придумал необычную образную систему, сам предлагал массу объяснений, но это только запутывало дело: понять, когда Сальвадор шутил, а когда был серьезен, практически невозможно.

Одна из немногих вещей, не подвергающихся сомнению, — любовь Дали к классике: он преклонялся перед гением Вермеера и Рафаэля и нередко оставлял отсылки к великим на своих полотнах. Например, крошечную фигурку, напоминающую Вермеера Делфтского, можно увидеть в углу картины «Пейзаж с загадочными элементами» (1934). А выдающемуся итальянцу посвящена «Рафаэлевская галлюцинация» (1979), написанная на доске.
Дали — квинтэссенция художника XX века: эпатажный, скандальный, построивший творчество на рассказах о собственных страхах и комплексах, но при этом никому не открывший душу. На загадочных полотнах Сальвадор Дали неплохо зарабатывал: в отличие от романтических натур прошлых веков он не собирался ждать посмертного признания и хотел успеха здесь и сейчас. Лидер сюрреалистов Андре Бретон даже составил анаграмму из имени художника Avida Dollars — то есть «алчный до долларов». В книге «Дневник одного гения» Дали писал: «В юности я думал о том, что Мигель Сервантес, написавший своего Дон Кихота во славу Испании, умер в черной нищете, Христофор Колумб, открывший Новый Свет, умер при тех же обстоятельствах и к тому же в тюрьме. Моя предусмотрительность подсказывала мне в юности два пути:

1. Попасть в тюрьму как можно раньше. Так и случилось.
2. Как можно скорее стать мультимиллионером. И это произошло».

В книгах Дали много вымысла, но про тюрьму — чистая правда: во время диктатуры Примо де Риверы он провел за решеткой около месяца за слишком вольнолюбивые разговоры. Заработать миллионы, как известно, художнику тоже удалось. «Сальвадор Дали станет величайшей куртизанкой своего времени», — эпатажно заявлял мэтр. И хотя это всего лишь одно из его провокационных высказываний, нет сомнения: странные фантазии Дали завоевали любовь аудитории по всему миру.

Фото на анонсе: Александр Авилов АГН «Москва», остальные фото предоставлены организаторами выставки.