Романтик эпохи перемен

Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

10.10.2018

Столичная галерея «Наши художники» продолжает открывать авторов, незаслуженно забытых в наши дни. Не так давно здесь показывали работы Надежды Лермонтовой — символистские, яркие, необычные. А теперь представили дымчатые, чуть «дрожащие» рисунки Михаила Соколова. 

Вернисаж приурочили к выходу трехтомника, посвященного графике мастера. Издание подготовлено Ниной Голенкович, старшим научным сотрудником Ярославского художественного музея, и искусствоведом Юрием Петуховым, одним из кураторов экспозиции (второй куратор — владелица галереи Наталия Курникова). Планируется вместе с галереей выпустить четвертый том, посвященный живописному наследию. Исследование призвано восстановить справедливость — Соколов изучен до обидного мало.

Его жизнь складывалась непросто. Активное участие в революционных событиях, затем — дистанцирование от политики, ложные обвинения, ссылка в сибирские лагеря... После освобождения в 1943-м он, измученный и истощенный, восемь месяцев провел в больнице. Идти было некуда — родственники не ждали. С ужасом писал, что может оказаться на улице. Друзья с трудом нашли для него работу: преподаватель кружка рисования в Доме пионеров в Рыбинске. В 1947-м, за несколько месяцев до смерти, художник расписался с третьей женой — Надеждой Верещагиной-Розановой, дочерью знаменитого философа. Она сохранила их многолетнюю переписку. Эпистолярный жанр Михаил Ксенофонтович ценил не меньше, чем его любимый автор Ван Гог.

Творческое наследие мастера — несмотря на скитания, голод, болезни — огромно. Для трехтомника было отсмотрено более шести тысяч рисунков. К публикации подготовили 1,2 тысячи, более 90 процентов из них публика увидит впервые. Юрий Петухов рассказал:

— Когда Соколов попал в лагерь, ученики и коллеги забрали его работы из мастерской, чтобы те не пропали. Из Сибири он присылал письма, в которые вкладывал миниатюры. Они тоже дошли до наших дней. Люди бережно относились к его творчеству. Хотя у маэстро был жуткий характер, с гениями такое случается. С подругой, художницей Антониной Софроновой, он разругался буквально из-за пустяка. Драматично разошелся с первой женой Надеждой Штемберг. В голодном 1918-м она уехала с только что родившимся сыном в провинцию, ребенок умер. Соколов обвинил в трагедии супругу и развелся.

Московская экспозиция включает более 70 работ. Здесь можно увидеть библейский цикл «Страсти»; литературные серии «Пушкин», «К Диккенсу», «К Гофману»; эстетские — «Прекрасные дамы», «Цирк», «Святой Себастьян». Есть совершенно кубические натюрморты, а также графика, родственная «дрожащим» акварелям Артура Фонвизина. И конечно, исчезающие в дымке женские образы, словно созданные кем-то из авторов Серебряного века. Нина Голенкович пояснила:

— Искусствовед Николай Тарабукин говорил: «Соколов был варваром в жизни и эстетом в искусстве». Он не вписывался в советскую действительность, хотел оставаться свободным художником. В итоге все положил на алтарь творчества и в конце жизни писал: «Дух победил тело».

Сам мастер охарактеризовал себя так: «Я резок — да, но и всегда был беспощаден ко всему фальшивому, к надувательскому и обывательскому, мещанскому». А Тарабукин отмечал: «Соколов был романтик в жизни и в искусстве. Ирония не была его свойством. К людям и к окружающему он относился серьезно. Требования жизни, несовместимые с его понятием о творчестве, Соколов отвергал всегда. И до последнего вздоха не изменил себе». Московская выставка — не исчерпывающий рассказ, но прекрасное напоминание о художнике, создавшем воображаемые миры и державшемся за них крепче, чем за грешную землю.