11.07.2018
Отвечая на вопросы о кумирах, американец всегда вспоминает об Анри Картье-Брессоне. Француза, творившего в монохроме, и сумасшедшего «колориста» Маккарри объединяет многое. Например, талант подмечать удивительное в повседневных вещах, а также филигранно выстраивать композицию. Их работы принадлежат гуманистическому направлению: здесь нет насмешек над персонажами — странными, нелепыми, смешными; только сочувствие и уважение. Стив в одном интервью вспоминает, как очень волновался перед встречей с Картье-Брессоном — классик светописи обладал крутым нравом: «Это могло стать либо началом, либо концом моей карьеры». К счастью, все прошло гладко. Сам Маккарри — человек совершенно иного склада — вежливый, чуткий, доброжелательный. Умение общаться с людьми — одна из составляющих его успеха. Американец не раз признавался: нельзя держать дистанцию, сразу превратишься в любопытного туриста. Главное — эмпатия: нужно разговаривать, шутить — хотя бы жестами, если не знаешь языка. На выставке есть снимок записной книжки фотографа: тот вел ее во время путешествия из Пакистана в Бангладеш в 1983 году. На странице — выведенные твердой рукой «максимы Стива». В частности: «Необходимо погрузиться в воду, чтобы сделать хорошие кадры». Эту фразу можно воспринимать как метафору, хотя сам Маккарри в интервью рассказывает: во время муссонных дождей приходилось снимать, стоя по грудь в мутной жиже, среди плавающих трупов животных — без какого-либо специального снаряжения. Из лодки получились бы совершенно другие фото; спустившись же в грязную воду, автор разделил опыт местных жителей и стал своеобразным проводником между их диковинной вселенной и миром обычного западного человека.
Одно из главных правил Стива Маккарри — не робеть. Когда случился теракт 11 сентября, он, не задумываясь, схватил камеру и бросился в самое пекло. Работал без разрешения — на свой страх и риск; результатом стали пронзительные кадры: некоторые представлены на выставке.
— Быстро понял, что это террористический акт. Чувствовал: кто-то должен все это запечатлеть. Пришлось нарушить закон — прорезать дырку в заборе. В конце концов появилась полиция и вывела меня.
Кстати, именно события 9/11 дали новый импульс истории, связанной с «Афганской Моной Лизой» — портретом девочки с ярко-зелеными глазами. Этот снимок, помещенный в 1985 году на обложку National Geographic, сделал Маккарри знаменитым. После теракта в Нью-Йорке, когда вновь заговорили об Афганистане, у команды журнала возникла идея найти безымянную героиню. Как ни странно, поиски увенчались успехом уже в 2002-м. В экспозиции можно увидеть портрет взрослой женщины (удалось выяснить ее имя — Шарбат Гула, или «Цветочный щербет») с потемневшими, но по-прежнему необычными глазами. Все эти годы она не подозревала о своей славе. Стив объяснил, что они специально не раскрывают нынешнее место жительства Шарбат: оберегают от назойливого внимания прессы.
Сам Маккарри, кстати, не считает себя репортером — несмотря на то, что постоянно подвергает свою жизнь опасности ради совершенных кадров. Как рассказал маэстро, самый страшный случай произошел в Словении. Мастер поднялся в воздух на небольшом самолете, чтобы сделать серию снимков, однако попал в авиакатастрофу — машина рухнула в Бледское озеро: «Вода была очень холодная. Спасся чудом». Впрочем, для Стива важен не риск и не необычный ракурс, а рассказанная с помощью фотографии история. В его руках плоское изображение оказывается многослойным: зрители размышляют над сюжетом, додумывают будущее и прошлое героев. Подобному повествованию не нужны слова: цветом, светом, композицией, а часто — лицами людей, их глазами, Маккарри создает повести, порой романы. Бывает, что получаются «тексты» о прошлом: например, кадр, где на фоне Тадж-Махала запечатлен старый паровоз. По словам мастера, в Индии раритетных локомотивов теперь не встретишь: железнодорожный транспорт модернизировали. Так что каждый щелчок затвора останавливает мгновение, документирует жизнь, которая вскоре исчезнет. Впрочем, мэтра иногда упрекают в излишнем увлечении «экзотизмами»: мол, фотограф укрепляет западные стереотипы о чужих культурах. Однако Маккарри, как каждый художник, прежде всего творит свой мир. Рыжеволосый старейшина племени Рабари, сверлящий зрителя взглядом, вызывает в памяти автопортреты златокудрого Дюрера с фронтальной композицией. А несчастья — голод, наводнения, нищета — изображаются без надрыва и излишнего драматизма. Более 40 лет интересующийся буддизмом, Стив Маккарри будто делится с публикой мудрым принятием мира: «Ведь Будда, что бы ни случилось, всегда сохраняет улыбку на лице».