Виктор Разгулин: «Представить не мог, что однажды мои произведения окажутся в Третьяковке»

Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

15.06.2018

В столичном Фонде IN ARTIBUS — ретроспектива художника Виктора Разгулина. Здесь около 60 работ: ярких, декоративных, отсылающих к колористической смелости фовистов, а также к наивной прелести городецкой росписи. Последняя ассоциация не случайна — мастер появился на свет в старинном городке на Волге. Проделал большой творческий путь, выставлялся в Европе и Штатах, стал академиком РАХ. Кстати, именно с одной из его картин началась коллекция Инны Баженовой, основателя IN ARTIBUS. Накануне вернисажа «Культура» побеседовала с мэтром.

культура: Вы окончили Ленинградское художественное училище имени Серова, куда, однако, поступили не с первой попытки. Почему сразу не получилось?
Разгулин: Мой путь оказался не совсем типичным. Подростком посещал студию под руководством художника Юрия Либерова. Там все были фанатиками искусства, тех, кто уходил, считали отступниками. В 17 лет участвовал в молодежной выставке, потом попытался поступить в училище. Пробовал раз семь или восемь. Понял: надо собраться, отнестись серьезнее. Начал готовиться, заниматься. Даже переписал историю СССР на шпаргалки (смеется). И наконец удачно выдержал испытания. В Ленинграде мне нравилось, сам город — как музей. Пропадал в Эрмитаже. Затем по распределению попал в Москву, полтора года работал дизайнером во Всесоюзном художественном комбинате имени Вучетича. Вступил в молодежную секцию Союза художников СССР. А потом решил: несмотря на приличные заработки, нужно возвращаться к творчеству. И ушел в никуда. Поначалу на выставки не брали, но для молодых художников это типичная история. После одного выставкома, где мои работы опять отвергли, более удачливый коллега пошутил: «Странно, что не взяли, у тебя же все ботинки в краске».

Потихоньку ситуация стала налаживаться. Когда родилась дочка, трудиться было негде, комнатка маленькая: детская кроватка стояла чуть ли не в стеллаже. Друг-художник замолвил слово — дали мастерскую. В 1990-м участвовал в выставке на Кузнецком Мосту. Показывал три работы. Зрителей пришло много, народ интересовался искусством. Был и Юрий Королев, тогдашний директор Третьяковской галереи. В итоге он приобрел мои картины для ГТГ. Невероятная история, о подобном и не мечтал.

культура: Кто из художников оказал на Вас наибольшее влияние?
Разгулин: Одним из любимых авторов был Веласкес. Удалось побывать в Прадо, когда там показывали портреты инфант, привезенные со всего мира. Огромная удача! А вообще понял: чем древнее искусство, тем лучше. Последние 30 лет много времени провожу в Переславле-Залесском. Однажды там реставрировали храм XVI века. Попросил разрешения забраться на леса. Рассмотрел фрески вблизи. Они произвели на меня неизгладимое впечатление. Это влияние ощущаю до сих пор. Здесь я не одинок, вспомните Матисса — он попал в Россию в тот момент, когда заново открыли русскую икону. Француз побывал дома у Ильи Остроухова, руководителя Попечительского совета Третьяковки, и остался в восторге от коллекции иконописи.

Еще люблю народное искусство — старое, настоящее. Оно удивительное. Та же городецкая живопись, прялки: певучие линии, потрясающая композиция. Однажды ходил по Эрмитажу, смотрю — зал городецкой резьбы. Думаю: как она сюда попала? Подхожу поближе — коптское искусство I века. Похожий случай произошел и в Лувре. Иду по музею — городецкий зал. Потом я его, кстати, не нашел. Оказалось, снова копты: львы, русалки, птицы — такие же, как у наших мастеров. Удивился, как в XIX веке все это проникло в Городец. Искусствоведам о своем открытии пока не рассказывал (смеется).

культура: Где находите сюжеты для картин?
Разгулин: Для семейных портретов часто позируют жена и дочь. Дочка — искусствовед, окончила МГУ. Как-то увидела, что я страдаю, не знаю, что изобразить. Говорит: «Не майся, давай рисуй меня». Нашли цветастые платки. Взял сначала небольшой холст — не то. Средний — опять мимо. Тогда выбрал двухметровый — и сразу написал картину. Она, кстати, есть на выставке.

Еще один источник вдохновения — Крым: езжу туда на протяжении 40 лет. Но главная тема — Переславль-Залесский: интерьеры, дворики. У меня там мастерская. С удовольствием бываю, особенно в холодное время года. Очень люблю зиму, ее много на моих картинах. Нередко пишу на улице. Сначала думал, люди будут задавать вопросы. Но народ к художникам привык, в Переславле находится Дом творчества имени Кардовского. Так что проходят мимо, будто тебя и нет.

В тех краях еще сохранилась старина, однако постепенно она исчезает. Рядом с моим домом есть двухэтажное здание из кирпича, очень красивое. Одно время его хотели сломать, теперь оно под охраной государства. Решили открыть музей детской картины. Есть потрясающая коллекция работ: около тысячи картин из студии, которой руководил мой знакомый. Сейчас идет поиск инвесторов. В последние годы появилось много новых музеев, а вот детской картиной мало кто занимается. Есть, кажется, музей в Самаре. Еще в Ереване находится Детская картинная галерея, она известна на весь мир. Хорошо бы и в Переславле все получилось.

культура: А о своем музее не мечтаете?
Разгулин: Нет, что вы. Пишу для себя, не думаю о том, где выставляться, иначе ничего не получится. Представить не мог, что однажды мои произведения окажутся в Третьяковке, что стану академиком. Все произошло само. Никогда не загадывал — просто работал.