Тургеневские площади

Татьяна СТРАХОВА

24.05.2018

Исторический музей представил проект «Тургенев. Время московское».

Дань классику воздают многие институции, но имя его в афише ГИМ — отрадное явление. Чудеса начинаются с первых шагов по экспозиции. Несмотря на распыление имущества наследниками литератора и войну, прокатившуюся по территории его родового имения под Орлом, удалось сохранить много подлинных вещей: иконы и мебель из усадьбы в Спасском, дорожный ларец Тургенева и дуэльный гарнитур — пару пистолетов из Парижа. Дошли до нас даже самовар-ваза и шкатулка для рукоделия, принадлежавшие матери писателя, кстати, окончившей свои дни в Москве. Все эти мемории повествуют о довольно незатейливом быте, впрочем, не чуждом эстетизации. Стены в одном из залов увешаны множеством портретов тургеневских родственников — есть даже холсты кисти Рокотова и Брюллова.

Царит же стоящий в центре зала письменный стол из ореха с креслом и каминными часами — эти предметы привезены из орловской усадьбы Тургеневых. На столе две реликвии, ясно говорящие о выборе судьбы: складное фотоизображение французской оперной дивы Полины Виардо, с которой была связана жизнь Ивана Сергеевича вплоть до мучительной кончины в Буживале, и подаренная музой ручка — орудие писателя.

Сосчитать собранные здесь автографы и документы, впервые извлеченные из фондов и архивов, прижизненные издания и письма попросту невозможно. Если пойдете на выставку, советуем запастись лупой: чтобы разобрать бисерный почерк, а заодно рассмотреть тончайшие изображения на дагерротипах — в залах ГИМ щедро представлен уникальный фотоархив.

«Время московское» зримо воплотили не только бесчисленные пейзажи, но и каминные часы в аванзале: на одних «Минин и Пожарский», отлитые в бронзе парижанином Томиром по эскизу Мартоса. На других летит вдаль «Паровоз» с термометром и барометром, связывая эпохи и столицы, в которых живал вечный скиталец Тургенев. В Белокаменную семья писателя приехала в 1824 году, здесь он учился в частном пансионе, Лазаревском институте, затем в Университете — оплоте вольнодумства. В Златоглавой началось его знакомство с плеядой творческих людей, включавшей Белинского и Гоголя, историка Забелина, Репина и Рубинштейна, семьи Аксаковых, Бакуниных, Боткиных. От их портретов и мемориальных вещей, знакомых лишь по репродукциям, кружится голова: вот мундштук Михаила Щепкина, шляпа Александра Герцена, рядом — тисненный золотом портфель Огарева...

Москва поражает мощной энергетикой, увлекает обилием собеседников, ведет в театры и гостиные. Ощутить себя их завсегдатаем предлагает обстановка салона: диван, кресла и круглый столик, заваленный книгами, где соседствуют Гегель, Гёте и Кант. А дальше — кабинетный рояль взметнул свое крыло подле «неизвестных», помогающих воссоздать образы «тургеневских девушек». Эта пауза в ряду портретов реальных исторических персонажей создает переход от товарищей, друзей и коллег — к женщинам, с которыми сложились романтические отношения. Первая любовь княжна Екатерина Шаховская, героиня «философского романа» Татьяна Бакунина. Чуть поодаль — сестра Льва Толстого графиня Мария, чье пылкое чувство не нашло ответа, и актриса Александринского театра Мария Савина, встреченная уже пожилым писателем. Разумеется, изображения Полины Виардо: ярко одаренная, сразившая русскую публику певица назначала Тургеневу, ставшему ее тенью, тайные свидания в Белокаменной.

Кураторы вспомнили и об одной поистине «тургеневской девушке», писателю неведомой. По инициативе благотворительницы Варвары Морозовой был создан замечательный памятник писателю — первая общедоступная бесплатная городская публичная библиотека в Москве. Основали ее в 1883 году, «желая почтить память покойного И.С. Тургенева», а спустя два года купчиха за собственный счет возвела изящное здание на Сретенском бульваре (оно пережило войны и революции, но в 1972-м было снесено).

Из тургеневских адресов легко составить целый квест, включающий не только Тургеневскую площадь и воссозданную библиотеку, но и множество иных топонимов от Моховой до Воробьевых гор. Не последнюю роль сыграет река, в которой близ нынешнего Крымского моста Герасим утопил несчастного щенка: сюжет хрестоматийного рассказа писатель почерпнул в усадьбе своей матери на Остоженке, известной ныне как «дом Муму». Дыхание старой Москвы доносят макеты погибших памятников — Красных ворот, Сухаревой башни, ампирного дома князя Гагарина. Внезапно возникает пушкинская тема: малоизвестные портреты поэта и его жены кисти Мазура, рядом знаменитая, запечатлевшая красавицу Натали акварель Гау; а там — первые снимки памятника на Тверском бульваре... Впрочем, Тургенев вписан в пантеон классиков так основательно, что на фоне его торжественных изображений от Репина, Перова, Маковского возможно предъявить китч — бутылку конца XIX века в виде головы писателя; подобной удостоилось и «солнце русской поэзии».