Илья Вартанян: «Армения помогла мне не заболеть цинизмом»

Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

04.04.2018

Илья Вартанян — известный фотограф: его снимки печатают журналы Vogue, GQ, Esquire, Elle, Harper’s Bazaar. В рамках XII Международного месяца фотографии «Фотобиеннале–2018» в Мультимедиа Арт Музее открылась выставка «Сны об Армении». Это первый авторский проект, включающий в себя книгу ARMENIA и сайт armenia-vartanian.com — итог почти девяти лет работы. А также признание в любви древней цивилизации, ее краскам, фактурам, лицам. «Культура» побеседовала с мастером об отличиях глянца от арт-фотографии и возвращении к корням.

культура: Как появилось название экспозиции? Почему «Сны»?
Вартанян: Долгое время оно было рабочим. Но когда с головой окунулся в процесс, понял: лучше не придумаешь. У снимков даже нет конкретных названий — это греза, мечта. Само погружение в Армению напоминало сон, особенно летом, — жара, аромат эфирных масел, стрекот цикад. Зимой не хуже — суровые аскетичные пейзажи, скалы, храмы.

культура: Я думала, что «Сны об Армении» — это воспоминания человека о далекой родине...
Вартанян: Можно сказать и так. Значит, хорошо назвал, раз возникают разные трактовки (смеется). Я действительно отсутствовал 13 лет. Уехал в Москву в 1993 году в тяжелое время, это был почти побег. Однажды появилась возможность вернуться и провести фэшн-съемку. Понял, как же все-таки хорошо дома. Мне кажется, нередко армяне пытаются реализоваться во внешнем мире, примкнуть к мейнстриму. Но затем начинают задумываться о своем бэкграунде, осознавать его как некую призму, через которую видишь действительность.

культура: Чем пришлось пожертвовать ради проекта?
Вартанян: Порой уезжал в Армению на месяц и больше, только тратил, ничего не зарабатывая. Отказывался от заказов и денег. Но волшебным образом удавалось все уладить. Вспоминаю тот период как один из лучших: снимал, путешествовал, много времени проводил с родителями, до сих пор живущими в Армении. Недавно появилась мысль сделать аналогичный проект про Грузию, моя мама — грузинка. Но пока не знаю, как все организовать. Вообще много идей. Например, окунуться в арт-фотографию, где нет заказчиков и можно творить все, что хочешь. Нынешний проект стал отдушиной от основного дела, пусть и очень любимого. Он помог мне не заболеть цинизмом.

культура: Легко ли быть звездой?
Вартанян: Да перестаньте.

культура: Мне показалось, Вы чуть-чуть стесняетесь.
Вартанян: Не смущаюсь того, что смущаюсь. Вот такая игра. Наверное, немножко цинизма все-таки осталось (смеется).

культура: Расскажите, как проходили съемки в Армении. Слышала, был масштабный кастинг.
Вартанян: Всего пересмотрел три тысячи человек, искал лица. Национальный костюм — это очень красиво, но я не стремился к этнографической точности. А что касается моделей... Советчиков было много. У каждого знакомого среди родни находились девушки с истинно армянской внешностью. Сначала поддавался на уговоры, но потом понял, что трачу на все слишком много сил и времени. Все-таки и гостеприимство бывает чересчур настойчивым — прежде чем приступить к делу, нужно много съесть и выпить. Как выйти из положения? Начал изображать иностранца, который яблока лишнего не возьмет. Так чудачества сходили с рук. В итоге на фото запечатлены только те, кого выбрал сам. За время, пока делался проект, понял: центральной фигурой должен стать именно я, художник. Вообще работы получились очень традиционными, и это хорошо. Поначалу думал, как бы по-новому показать Армению. Потом понял: земля сама подсказывает.

культура: Использовали какие-нибудь приемы из глянца?
Вартанян: Да, например, в работе с моделью. Сотрудничество с журналами многому научило. Есть кадры с танцующей девушкой: чистая фэшн-фотография, только без брендов. Единственное отличие — в глянце все делаешь быстро, условия почти экстремальные. Здесь же можно было не торопиться. Расценивал проект не как череду съемок, а как путешествие.

культура: Что нужно обязательно увидеть в Армении, чтобы проникнуться ее духом?
Вартанян: У меня сложное отношение к туризму. Конечно, для Армении он важен, но я лично стараюсь держаться подальше от популярных локаций. Важно найти правильного попутчика, инсайдера. Вообще сейчас уникальный момент: пока нет развитого туристического бизнеса, можно увидеть не «адаптированную» Армению.

культура: Сохранился ли традиционный уклад?
Вартанян: К сожалению, уже не встретишь людей в национальной одежде. Поэтому, кстати, непросто оказалось достать костюмы. Нам помогла художник и коллекционер Лусик Агулеци. Так бы пришлось договариваться с музеями, а это дополнительные сложности.

Помню потрясающие фото начала XX века: крестьяне, работающие в поле в особой одежде. Сегодня они выглядят не так ярко — какая-нибудь спецовка, камуфляж. Легче всего передавать национальный колорит через образы детей и стариков. Видишь, например, человека, пасущего овец: пиджак, кепка, сигарета с мундштуком. Я искал именно такие образы. Старея, люди словно возвращаются к корням. Молодежь вся модная, прогрессивная. На выставке есть фото 13-летней девочки. На съемках ее мама впервые увидела дочь в народном костюме и была поражена. А у модели под платьем модные камуфляжные штаны. Эти дети, никогда не примерявшие национальной одежды, сами ловили кайф, начинали иначе двигаться.

культура: Какие фото особенно запомнились?
Вартанян: Вот, например, ребята с «бусами» из ягод боярышника на шее. В моем детстве торговцы продавали эти связки, мы их надевали и съедали — карманы были заняты семечками или абрикосами.

Другой пример: три снимка танцующей девушки. Долго искал идеальную модель, еще дольше — костюм для нее. Пробовали сценическую одежду. Как ни странно, она не подошла — слишком объемная и яркая. В итоге танцовщица позировала в репетиционном костюме, только надела роскошные армянские украшения. Получилось здорово.

Наконец, очень хотелось запечатлеть бродячих канатоходцев. В моем детстве они выступали во дворах, на площадях. Искал лет пять или шесть. Мне говорили: слушай, у нас даже академики разлетелись кто куда. Однажды ехал на машине и вдруг заметил канатоходца на обочине. Сразу договорились: он планировал выступать в одной деревне на религиозном празднике. Я в тот момент уже считал проект завершенным, но все же отправился снимать.

культура: Как пришли в фотографию?
Вартанян: Начал заниматься серьезно только в 2004 году. В 90-е было не до того. Первым журналом, куда обратился, оказалась «Афиша». Почти сразу предложили сделать обложку со Светланой Захаровой. Запечатлел балерину на кухне, среди кастрюль — Большой поначалу был в шоке. Но в итоге все остались довольны. Посыпались предложения.

Многие молодые авторы говорят, сегодня сделать имя достаточно сложно. Но, мне кажется, люди, работающие в журналах, всегда находятся в поисках нового, интересного. Правда, творческая фотография — это одно. А в глянце нужно выдать результат, который понравится заказчику и одновременно окажется качественным, не пошлым. Глубоко уважаю коллег, чье имя на слуху. Эти люди как минимум стрессоустойчивы.

культура: Как относитесь к тому, что сегодня каждый сам себе фотограф?
Вартанян: Нужно называть вещи своими именами. Это не фотография, а цифровое изображение. Для настоящих снимков нужен другой подход. При этом можно пользоваться хоть «цифрой», хоть пленкой. Вообще появилась куча возможностей. Лет 30 назад технические приемы становились художественным высказыванием. Паоло Роверси одним из первых начал работать с Polaroid. Сегодня подобные эффекты достигаются фильтрами в Instagram, а тогда нужно было приложить множество усилий. Сам я пока до конца не знаю, как справиться с техническими соблазнами. Хочется постоянно экспериментировать.