Зашнурованы, околдованы

Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

09.06.2017

В столицу нагрянул музыкант и возмутитель спокойствия Сергей Шнуров. Бессменный лидер группы «Ленинград» привез в Московский музей современного искусства «Ретроспективу Брендреализма». 

Проект — родом из Санкт-Петербурга, что не слишком удивляет. Город на Неве — постоянный поставщик чудесных образчиков смеховой культуры. Сложно сказать, что является причиной: то ли противодействие депрессивной, промозглой погоде, то ли обычное совпадение. Как бы то ни было, в 80-е отсюда вышли «Митьки», а поколением позже — хулиган Шнур. Впрочем, на географии сходство мастеров культуры и заканчивается: последователи Дмитрия Шагина всегда отличались интеллигентностью, а вот руководитель «Ленинграда» ругался со сцены матом, задирал слушателей и отыгрывал всевозможные клише масскульта. 

Первые песни Шнура были забавны и незатейливы: порой целые строчки состояли из обсценной лексики. Однако тогда, в конце 1990-х — начале 2000-х, они казались глотком свежего воздуха, выгодно выделяясь на фоне мумифицированной эстрады, ничуть, кстати, не изменившейся за последующие десятилетия. Чтобы убедиться в этом, достаточно включить телевизор в новогоднюю ночь. Зато творчество Шнурова претерпело серьезные трансформации: из гимна мизантропии и социопатии песни превратились в острейшую социальную сатиру, а клипы вполне могут вызвать зависть у некоторых деятелей отечественного кино. Произошли изменения и в образе самого Сергея: теперь он не просто лидер группы, но гуру и генератор идей — эдакий современный Энди Уорхол. Фабрика тоже прилагается: под вывеской «Ленинград» нередко выступают другие вокалисты, а экспонаты для выставки готовил не мэтр, а специальная команда. Правда, под его идейным руководством.

На пресс-конференции Шнур вспомнил, что в 2006-м уже устраивал вернисаж в Москве, но тогда был наивен и с удовольствием писал маслом. А потом прочел эссе Ролана Барта про смерть автора, понял: нужно отложить кисти и делать то, что хочется. Нынешняя экспозиция весьма иронично представляет как царство брендов — или, как сказали бы французские философы, вселенную симулякров, — так и саму сатиру. Здесь и вязаный ковер с названием «Земфира. Жив», и надгробная плита с фото в виде селфи, и торжественно водруженный в позолоченную горку портрет Стаса Михайлова, а также инсталляция «Лепс-спел»: рюмка с прозрачной жидкостью и очки с фиолетовыми стеклами. 

Для Шнура нет никаких запретов: он потешается и над политикой (разноцветное изображение человека, похожего на Виталия Милонова), и над популярной культурой (Анастасия Волочкова, сложившая пуанты в молитвенном экстазе), и над современным искусством (кубик Рубика, раскрашенный под картины Пита Мондриана). Снобистски настроенный зритель может заметить, что многие штампы — будь то узор Луи Вюиттона на гитаре («Русский рок») или те же лабутены из одноименного хита — реалии почти десятилетней давности: благополучной докризисной жизни нулевых, эпохи относительной сытости и благоденствия. Примерно тогда же, кстати, был написан манифест «Брендреализма». Нынешняя действительность куда суровее, и ее чертой является, скорее, показное антипотребление. Однако «догоняющий» характер произведений Шнурова не случаен: модные тренды всегда долго доходят до массовой культуры, и то, что носил средний класс, лишь через год-два-три «спускается» в народ.

В финале пресс-конференции Сергей достает сигарету и затягивается. Когда кто-то из журналистов спрашивает, можно ли к нему присоединиться, с совершенно серьезным лицом отвечает: «Нет, что Вы. В помещении курить нельзя». И становится понятно, что главный экспонат здесь — сам Шнур. Словно трикстер, он не подчиняется общим правилам и переворачивает все вверх дном. Его «картины» — те же «дырки в задницах» из «Завтрака для чемпионов» Воннегута: смешно, нелепо, неприлично. Впрочем, подобный образ — всего лишь маска: имидж «алкоголика и придурка» примерил человек умный и насмешливый. Недаром писатель Жан Жене утверждал: верхом элегантности является умение обрести гармонию с вещами дурного вкуса.

В целом грандиозный многолетний карнавал, частью которого является и выставка, — не столько юродство, сколько вполне трезвомыслящее «шутейство», от которого главный герой получает искреннее удовольствие. Когда-то смешные мужички с бубенцами на шапке могли дерзить и говорить правду королям. Шнуров излагает ее нам, людям «позолоченного» века. Что делать — слушаем.


Иллюстрация на анонсе: Сергей Шнуров. Крещенские морозы. 2016