Пространство для творчества
23.04.2017
В Центральном доме художника проходит «Личное пространство» — персональная выставка члена-корреспондента РАХ Ильи Комова. За плечами у живописца несколько сольных тематических проектов: портреты музыкантов Большого и актеров Вахтанговского театра, картины, посвященные Индии. Однако нынешняя экспозиция — особая. Центральной проблемой стала сама живопись, ее принципы, в том числе — изображенное пространство.
О важности последнего спорить не приходится. Для литературы это давно аксиома: Михаил Бахтин, предложивший концепцию хронотопа, показал, что определенное время и пространство соотносятся с определенным жанром. Человек, интересующийся изобразительным искусством, вспомнит о споре сторонников линейной и обратной перспективы, превратившейся в проблему культурного диалога. Русские иконописцы изображали сакральный мир — вечный, огромный, не имеющий горизонта. Европейские художники видели вселенную несколько иначе — похожей на ту грешную действительность, что окружала их каждый день. Даже после окончательной победы линейной перспективы светская живопись нет-нет да и вспоминала о других способах мировидения. Пример тому — словно показанные под лупой картины Кузьмы Петрова-Водкина.
Выставка Комова тоже демонстрирует особый тип организации пространства, причем в «дуэте» с цветом. Мастер объясняет:
— Лицо автора определяется изобразительным языком. Можно подобно передвижникам работать в классических традициях или же экспериментировать, как поступали, скажем, фовисты. Мне интересны Альбер Марке, Анри Матисс, Никола де Сталь именно тем, как они играют с пространством, поскольку оно определяет композицию. И заодно создает ту самую загадку, когда не совсем понимаешь, что изображено, но чувствуешь: картина вмещает в себя целый космос. Как в натюрмортах Петрова-Водкина: казалось бы, просто — стакан, лимон. Однако в этих вещах обнаруживается вся философия мироздания. Вообще «Личное пространство» — не случайное название. С одной стороны, отсылает к моим художественным принципам. С другой — открывает для зрителя приватный мир.
Вселенную Комова составляют прежде всего портреты, в том числе изображения современных барышень, в чьем облике порой обнаруживаются черты актрис эпохи немого кино или 1930-х. Иной раз, как определяет сам мастер, получается «образ, словно у Боттичелли, написанный кистью Модильяни». Эти картины, как, впрочем, и большинство представленных на выставке, созданы в течение последних двух-трех лет. Другой любимый жанр художника — пейзаж, чаще это волжские виды, нередко превращающиеся в серьезную метафору. Например, «Корабль плывет» (2016): широкие речные просторы, скользящий по воде роскошный лайнер и люди, копошащиеся на берегу — со своими горестями и радостями. Мимо проносится совсем иная жизнь, и два мира никак не соприкасаются.
Есть полотна, созданные на пленэре по заветам Клода Моне: один и тот же мотив изображен в разное время суток, с изменившимся освещением. В фокусе внимания не только волжский Тутаев. Работа, написанная в начале этого года, привезена из Черногории: виды старинного городка Пераста. А иногда получается не чистый пейзаж, а картина с жанровыми элементами — как «Свадьба в Коллиуре» (2014), знаменитом курортном местечке, где в начале XX века Матисс и Дерен изобрели фовизм. Комов показал своеобразную местную традицию: свадебную процессию, которая после церемонии в церкви идет — прямо в вечерних платьях и фраках — через пляж к ресторану. «Никогда так быстро не писал», — смеется художник.
Третий «ингредиент» выставки — натюрморты: этим жанром Комов увлекся совсем недавно: «Многие годы относился пренебрежительно, просто терпеть не мог — видимо, школьные постановки навязли в зубах. И вдруг однажды что-то щелкнуло, и увидел мир вещей с другой стороны. Почувствовал пространство, образную связь между предметами. Помимо моей воли в натюрмортах — а они всегда очень компактного формата — возникают аллегорические ассоциации. Кроме того, здесь я абсолютно свободен, очень комфортно себя чувствую. Во-первых, в отличие от портрета модели неподвижны и не ограничены во времени, не торопятся, я не скован проблемой сходства. Во-вторых, если сравнивать с пейзажами, не приходится ловить освещение, зависеть от погоды. Свобода!».
