Да, азиаты мы
12.04.2017
ГМИИ им. А.С. Пушкина знакомит с собранием легендарного Государственного музея искусств Республики Каракалпакстан, носящего имя основателя — Игоря Савицкого. Выставка «Сокровища Нукуса» демонстрирует лишь малую часть из включенных в фонды почти ста тысяч предметов. Впрочем, показать даже 250 произведений оказалось непросто: экспозиция разместилась не только в главном здании ГМИИ, но и в Отделе личных коллекций.
Музей из Узбекистана знаменит богатым собранием русского авангарда — вторым в мире после Русского музея. В Среднюю Азию эти работы попали с подачи Игоря Савицкого, художника и неутомимого коллекционера. Он посетил Каракалпакию в 1950 году вместе с археологической экспедицией, изучавшей культуру древнего Хорезма. Влюбившись в занесенный песками край, Савицкий решил здесь остаться навсегда. Он развернул активную деятельность: организовывал выставки, а также приобретал картины художников, оказавшихся на обочине истории, — пытался спасти их от забвения. Итогом этих усилий стало создание музея, причем импульс, приданный Игорем Витальевичем, был столь силен, что институция продолжает работу по сей день, хотя сам основатель умер в 1984-м.
Для московского показа Нукус выбрал наиболее репрезентативные вещи. В первую очередь археологические находки: например, керамические оссуарии — емкости, где зороастрийцы хранили кости умерших. С раннемусульманским периодом связана полихромная керамика: майоликовая плитка XIII–XIV веков, вызывающая в памяти творения Врубеля. Другая часть собрания — прикладное искусство: женские костюмы, диковинные резные подставки для посуды. Но, конечно, основной приманкой являются живописные и графические произведения, приезд которых в столицу — радостное и долгожданное событие.
В основном это работы, созданные теми, кто оказался кровно связан со Средней Азией. Среди подобных авторов — Александр Волков и участники его «бригады» Алексей Подковыров и Николай Карахан. Последнего по праву можно считать одной из главных удач выставки: его подчеркнуто бытовые полотна вроде лавандового «Строительства дороги» (1934) напоминают дивные восточные поэмы. А герои картин «Поливальщик» (1929) и «Выход на работу» (1934) перекликаются с монументальными образами Диего Риверы. Декоративен и самобытен Урал Тансыкбаев, не только щедро использующий цвет, но и прибегающий к необычным ракурсу и перспективе — как в композиции «Дорога» (1935). Совсем иной — сдержанный, лаконичный — Виктор Уфимцев, испытавший влияние Давида Бурлюка. В Ташкент он приехал в 1933-м и оценил не только яркие краски Средней Азии, но и скупую природу пустыни — высохшего дна Аральского моря.
Еще из любопытных фигур — ученик Малевича Александр Николаев, проникшийся культурой Узбекистана и взявший псевдоним Усто Мумин, но не потерявший связь с родным искусством. Его портреты, особенно фронтальные, вызывают в памяти русские иконы («Дорога жизни», 1924). К холстам Надежды Кашиной, написанным быстро, в этюдной манере, с потрясающим чувством формы и цвета, хочется применить эпитет «гениальные». Не меньше цепляет потрясающая графика Михаила Курзина. А картина «Бык» Василия Лысенко (первая половина XX века), ставшая символом музея, по апокалиптичному настроению и надлому напоминает «Гернику» Пикассо. Трагичности добавляет биография самого автора: музей в Нукусе — единственный, где хранятся его работы. Уцелело всего шесть произведений, остальное наследие погибло. О самом Лысенко сведений практически нет: впервые оказался в Ташкенте в 1918-м, затем уехал в Москву и вернулся в Среднюю Азию лишь в конце 20-х. Долго и тяжело болел, точная дата смерти неизвестна. Подобная судьба — метафора многих забытых или оказавшихся на вторых ролях деятелей авангарда, чьи творения, однако, как можно убедиться, ничуть не уступают признанным шедеврам.
Меньшую часть экспозиции составляют картины известных художников, приобретенные Савицким в тот момент, когда их искусство не было востребованным: Роберта Фалька, Александра Шевченко, Антонины Софроновой, Константина Истомина, Соломона Никритина. Это более привычный извод русского авангарда: острый, нервный, рефлектирующий, проблемный. По сравнению с ним полотна, вдохновленные Востоком, выглядят жизнерадостными и беспечными — они буквально расцвечивают красками серые московские будни. А сама выставка, вместе с недавним показом армянского импрессионизма и шедевров авангарда из региональных музеев, сигнализирует об устойчивом тренде: представления о центре и периферии в искусстве ожидает кардинальный пересмотр. И не факт, что общепризнанные лидеры устоят.
