В Шагиной доступности
10.02.2017
В Московском Центре дизайна ARTPLAY проходит ретроспектива «Арефьевцы и Митьки. Семья Шагиных в неофициальном искусстве», организованная галереей «Веллум». В фокусе внимания — бурная художественная жизнь Ленинграда последней трети XX века.
Прежде всего это знаменитые «Митьки» — интеллигенты из Северной столицы, сумевшие превратить беззлобное дуракаваляние в известнейший бренд. Еще важнее присутствие в экспозиции тех, с кого все начиналось, — живописцев арефьевского круга, сделавших мелочи жизни предметом художественной рефлексии. Авторы изображали задворки ослепительного Петербурга: мрачные и неуютные окраины, царившие там простые отношения. Однако в их картинах было куда меньше социального гротеска, чем, например, у передвижников. «Арефьевцы», а затем и «Митьки» оказались более миролюбивыми: последние и вовсе взирали на суету вокруг с глубочайшим «пофигизмом».
При этом проблема «маленького человека» — генетическая для Петербурга — не обошла мастеров стороной. У «арефьевца» Владимира Шагина, отца самого известного «митька» Дмитрия Шагина, персонажи обезличены: на первый план выступает ощущение города — непарадное, пропущенное через душу того, кто сознательно выбрал для себя полумаргинальное существование. «Митьков» тоже можно записать в родственники героев Достоевского и Гоголя, ведь они «никого не хотят победить», при этом, как гласит их собственная истина, все равно «завоюют весь мир!».
Шагина-старшего искусствоведы нередко сравнивают с французом Жоржем Руо, однако краски ленинградского художника менее плотные, звенящие, будто пронизанные холодным северным светом. Иная, но не менее самобытная манера у его первой жены Натальи Жилиной: экспозиция позволяет проследить эволюцию от густых экспрессионистских картин («Прогулка с собакой», 1993) до декоративных, геометричных работ («Петергоф», 2003; «На Неве летом», 2002).
Из культивируемой «Арефьевцами» поэзии быта вышли и «Митьки», затянувшие в свою орбиту два десятка авторов. Как любое движение — если, конечно, питерских оболтусов можно считать организованным «движением», — они пережили периоды расцвета (конец 1980-х — начало 1990-х) и последующего угасания, а также ссор между лидерами. На выставке подробно показано нынешнее творчество Дмитрия Шагина, с именем которого связывают название группы. Эти картины — очаровательные вариации на тему мифа, сложившегося вокруг представителей северного андерграунда. Почитатели обнаружат здесь и торчащие из воды ноги «Икарушки» (ленинградские «неформалы» с большим уважением относились к шедевру Питера Брейгеля-старшего «Падение Икара»), и отсылки к веселым попойкам, уже оставшимся в прошлом, и неизменные тельняшки. Отдельного внимания заслуживает обыгрывание эстетики советских плакатов («Не носи бутылей», 2012), а также подтрунивание над столпами современного искусства («Митьковский квадрат», 2015) и намеки на богатый лексикон товарищества («Митьки дарят Козьме Пруткову новую книгу афоризмов», 2014). Работы Шагина дополнены произведениями единомышленников: Андрея Кузнецова, Василия Голубева, Александра Бушуева.
В сегодняшнем контексте «Митьки» вовсе не выглядят архаичными, хотя само движение считается почти ветеранским. Вообще рубеж 80–90-х оказался богатым на карнавальные явления в неофициальной культуре. На Урале скоморошествовал Старик Б.У. Кашкин, даривший знакомым расписанные дощечки. В Сибири ярко проявил себя круг поэта Макса Батурина (последний, правда, вполне серьезно и трагично покончил с собой). Что касается «Митьков», то их идеолог, автор одноименной книги Владимир Шинкарев, писал: «Движение <...> развивает и углубляет тип симпатичного шалопая, а это, может быть, самый наш обаятельный национальный тип, — кроме, разве, святого». И, думается, подобные шалопаи нужны в любую эпоху.
