Штрихкод авангарда
01.12.2016
Московская галерея Jart подготовила проект «Штрихи к авангарду». Русское искусство начала XX века хорошо известно ценителям. Художникам той поры посвящено множество монографий, а сами живописцы уже несколько десятилетий успешно представляют Россию за рубежом. Тем не менее экспозиция показала, что в изучении этого явления еще рано ставить точку: «белых пятен» остается предостаточно.
Публике предъявили около 70 работ из частных коллекций — малоизвестных и ранее недоступных широкому зрителю. Отсюда и название выставки: скромное, казалось бы, определяющее ее статус «виньеток на полях». И все же «Штрихи» получились любопытными.
Центральные экспонаты — три произведения Бориса Григорьева. Острый, провокационный, чуть декадентский и при этом трагичный, художник создал впечатляющий «Автопортрет с курицей и петухом» (первая половина 20-х). Мастер изобразил себя в кумачовой косоворотке на фоне двух деревенских женщин, смотрящих на зрителя с затаенной угрозой, что отсылает к знаменитому циклу «Расея», а также монументальному полотну «Лики России» (1923). Рядом — «Портрет крестьянина» (конец 1910-х — начало 1920-х): голубоглазого, с лицом, искаженным страданием. Третья картина уже не относится к «народной» теме, это театральный эскиз «Свадьба Пьеро» (1913), написанный на картоне.
Из творений других флагманов русского авангарда следует отметить рисунок Михаила Ларионова «Сцена в баре» (1920). Для изображения бытовой ситуации художник выбрал любопытную бумагу: небольшой бланк Нью-Йоркской биржи. В этом же зале — произведение его спутницы жизни Наталии Гончаровой: картина «Испанки» из одноименного цикла французского периода. Еще один знаменитый «бубновалетовец» Роберт Фальк представлен женским портретом, которому сам автор дал название «Балерина» (1936): хрупкая девушка в ярко-красном пиджаке и зеленой юбке поправляет бордовый берет.
Впрочем, кругом «Бубнового валета» выставка не ограничивается. Организаторы показали работы Александры Экстер — театральной художницы и дизайнера, придумавшей (как и другой наш гений, Роман Тыртов) стиль ар-деко, получивший куда большее распространение на Западе, чем в советской России. В экспозицию, впрочем, включены не эскизы костюмов, а вещи, выполненные в ином, менее очевидном для Экстер жанре, — городские пейзажи. В соседнем зале — ее современница, выдающаяся Зинаида Серебрякова, формально не имеющая отношения к авангарду. Вниманию публики предлагается созданный в стремительной эскизной манере «Портрет мальчика» (1910).
Один из «столпов» русского искусства — Кузьма Петров-Водкин — представлен этюдом к картине «Сон» (1910). Само полотно в свое время вызвало скандал: картину с изображением обнаженных женщин, разглядывающих спящего нагого юношу, сочли чересчур эротичной. В защиту автора выступил тонкий эстет и критик Александр Бенуа, а вот Илья Репин оказался в рядах возмущенных.
Наконец, ценители советского искусства порадуются присутствию на выставке работы Александра Дейнеки «Купание» (1932–1935). Композиционно напоминающая написанную в те же годы картину «Мальчики, выбегающие из воды» (1930–1935), она, однако, отчетливо указывает на связь художника с немецким экспрессионизмом. Зато «француз» Бенуа, изображающий заграничные реалии, отчего-то выглядят почти родным и удивительно ностальгическим. И в этих парадоксах кроется часть обаяния русского искусства первой трети XX века.
