Человек с фотоаппаратом

Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

18.09.2015

Музей Москвы подготовил для жителей столицы царский подарок — выставку «Сергей Челноков. Открытие коллекции». Имя фотографа-любителя начала XX века, снимавшего как Белокаменную, так и европейские города, на слуху совсем недавно. Долгие годы архив купца, эмигрировавшего после революции и умершего в Дании, лежал невостребованным. К счастью, теперь можно не волноваться: уникальным кадрам столетней давности не грозит кануть в небытие.

Несмотря на статус фотографа-любителя, Сергей Васильевич, происходивший, кстати, из уважаемой семьи (его брат Михаил входил в состав Временного правительства), обладал хорошим вкусом и чувством композиции. А главное — люди на его фотографиях получались естественными и живыми. Рассматривая снимки, забываешь о том, что их герои давно уже отошли в мир иной. Некоторые кадры выглядят на удивление современными — как, например, снятый в Мытищах Крестный ход (1900-е). Лишь разглядывая толпу на заднем плане, замечаешь окладистые бороды у мужиков.

В объектив Челнокова попадали и острые события — скажем, пожар в Малом театре (1914). Хотя наибольший интерес здесь представляет не дымящееся здание, а лица зевак: на каждом написана своя история. Снимал он и наводнение в Белокаменной в 1908 году, и события районного масштаба — прокладку трамвайных путей на Арбате (1910). Живший почти за сотню лет до социальных сетей, Челноков предвосхитил появление мальчиков и девочек, выкладывающих в Instagram неожиданные, смешные или просто милые снимки любимой Москвы. Подобные ассоциации навевает и квадратный формат фотографий: правда, скорее всего, кадрирование — дело рук устроителей выставки.

В работах Сергея Челнокова, передающих дух времени, важна каждая деталь: растрепанная шляпка у дамы, пришедшей посмотреть на открытие памятника Гоголю; вышитая в русском стиле блузка красивой девочки (судя по фамилии, дочки фотографа); пенсне и почти чеховская внешность Николая Гучкова, московского городского главы в 1905–1912 годах. Странная смесь радости и печали от встречи с миром — волшебным, словно театральный спектакль, но навсегда утраченным — вот главная интонация выставки.