Владимир ПЕРЕКРЕСТ

13.08.2013

С 24 августа вводится уголовная ответственность за незаконный поиск археологических ценностей. Ужесточение законодательства, как ожидается, ударит не только по варварам, разрушающим исторические памятники, но и по любительскому кладоискательству, которое для многих стало увлекательным хобби. А пока, вооружившись лопатами и металлоискателями, охотники за древними медяками увлеченно бороздят окрестные поля и огороды. Испытать свой фарт отправился и корреспондент «Культуры».

Глава кладоискательской конторы Владимир Порываев в кругу столичных охотников за сокровищами — личность известная. Он предприимчив, хитер и удачлив. 

— Кладоискательством занимаюсь с шести лет, — рассказывает он, угощая меня собственноручно наловленной рыбой. 

Собственноручно — это в самом буквальном смысле. Теоретически секрет такой рыбалки прост: взбаламучивай воду, рыба от мутной воды дуреет — тут и бери ее голыми руками. Отсюда, наверное, и пошло выражение «ловить рыбку в мутной воде». Но на практике все намного сложнее — ты сначала найди рыбное место, да замути воду так, чтобы рыба не разбежалась, да повозись в холодной жиже, а потом говори, просто это или нет. 

Вот так и сокровища. В теории все просто: купил металлоискатель и води им по огородам. Однако на практике одним выпадают клады, другим — какалики. Так кладоискатели ласково называют сгнившие медяки, которые даже в утиль не возьмут.

— Любил я после дождя покопаться в песочке у ручейка и время от времени монетки находил, — вспоминает Владимир. — Самая древняя — деньга 1747 года…

Деньга — это полкопейки, самая массовая монета тех времен. Ровно столько, если кто не помнит, нашла Муха-Цокотуха, после чего купила самовар и кучу всего прочего. Сейчас за такую монетку нумизматы дают рублей 500 — самовара не купишь, но на чай хватит.

Вообще, кладоискательство, если взяться за дело с умом, может приносить неплохой доход. В сезон — с марта по декабрь — древние пятаки и копейки дают до 50 тысяч рублей в месяц, уверяет Владимир. А если повезет, то и больше. В копилку идут не только старинные монеты, но и современные украшения, в основном женские. Беззаботные купальщицы оставляют их летом на пляжах, а предприимчивые ребята с металлоискателями по осени исследуют песок, который нередко оказывается воистину золотым: кольца и браслеты — вполне реальный улов. Более опытные искатели имеют свой процент и с оценки кладов, найденных менее искушенными коллегами. Подыскать товарищу щедрого покупателя — тоже не задаром. 

Куда ни копни — кубышка

Годы учебы в МАДИ, последующую офицерскую службу, а затем офисное менеджерство Владимир вспоминает как досадную трату времени, перед тем как вернуться к любимой забаве. Только вернулся он уже на новом научно-техническом уровне — с металлоискателем. И дело пошло.

— Село у нас старинное, — рассказывает кладоискатель. — Вон там, где сейчас санаторий ФСБ, было имение Орловых, тех самых. «Отрада» называется. Я там у ограды нашел однажды несколько оловянных солдатиков XIX века. Мой прапрадед был там управляющим. Дом, где мы с тобой сидим, — 1853 года постройки, предки мои здесь жили. Река Лопасня, на которой стоит наше село, находилась на юге Московского княжества. Здесь жили Долгорукие, севернее — Вельяминовы…

В таком историческом месте куда ни копни — клад. И Порываев копал. Слава о чудаке, который не просто ходит с «миноискателем», как герой Савелия Крамарова из кинокомедии «Трембита», но и что-то действительно находит, облетела окрестности. 

— Приходят соседи и начинают байки рассказывать. Кто-то слышал, будто дед зарыл на огородах глиняную кубышку с червонцами. Я пошарил металлоискателем и нашел — только там не червонцы были, а пятаки, — вспоминает Порываев. — Кто-то зарыл варежку с монетами — тоже нашел, только варежка истлела. Еще у одного в стене клад серебряной посуды обнаружили, наверное, предки от чекистов прятали…

Ну а потом случилось страшное: монополия закончилась. Увидев на примере Владимира, что земля не урожаем, так сокровищами, но все равно прокормит, молодые потомки подмосковных крестьян стали тоже обзаводиться металлоискателями. Однако по поводу конкуренции Владимир горевал недолго — наладил продажу искательского инвентаря. И преуспел, что логично. Что-то похожее уже было во время золотой лихорадки. Тогда раньше всех миллионером стал вовсе не золотодобытчик, а торговец снаряжением — исторический факт.

Навигатор, лопата и маска 

Снаряга у нормального кладоискателя должна быть на все случаи жизни. У Порываева на кухонном полу небрежно брошен гидрокостюм — подмосковные водоемы тоже в зоне его особого внимания. 

Помимо гидрокостюма с кислородными баллонами в комплект для подводного поиска входит маска (у Владимира стекло с диоптриями — как и очки), грузы на 9 кг для погружения, специальный металлодетектор и совок с отверстиями чуть меньше двухкопеечной монеты —  для просеивания песка.

Главный опознавательный признак охотника за сокровищами — металлоискатель. Водишь им по земле, и как только наткнулся на монетку или золотой слиток, он начинает пищать. 

— Нормальный прибор должен отличать черный металл от цветного и чувствовать добычу на полметра в глубину — для начинающего кладоискателя вполне достаточно, — говорит Порываев. — Детекторы с более тонкой настройкой, отличающие, например, медь от серебра, стоят дороже, к тому же они более сложны в работе.

Металлодетекторы, которые позволят новичку испытать вкус победы, стоят от 8 до 15 тысяч рублей. За сезон окупаются. Изделия для профи — до тысячи евро. Обязательное приложение к металлоискателю — лопата. Не слишком большая, чтобы не мешала передвижению и не привлекала особого внимания. Но и маленькую складную тоже не слишком жалуют — такой замучаешься копать. К тому же есть у лопаты еще одна важная функция — отгонять и устрашать недоброжелателей. 

Помимо всего этого, Владимир советует возить с собой еще и баночку с жидким маслом, чтобы опускать туда свежедобытые монеты — иначе испортятся. А еще хорошо бы иметь GPS-навигатор и рацию, чтобы точнее ориентироваться и не терять связи с напарниками. Так что на нормальном копателе амуниции навешано на 3 000 долларов — есть за что пустить в ход лопату.

На троих не делится

Чаще всего проблемы у охотников за кладами возникают с местными хулиганами.

— Бывает, что отбирают и добычу, и оборудование, тут уж кто кого, — признает мой собеседник. 

Поэтому в одиночку на поиск ходят редко. Но и на троих делить — это только за столом нормально, а в деньгах маловато. Так, эмпирическим путем, пришли к выводу, что самая оптимальная группа — два человека.

Помимо хулиганов, кладоискателям докучают бдительные и любопытные граждане.

— Они не очень опасные, — доброжелательно говорит Владимир, подкладывая мне очередного карасика. — Ну, спросят, что, мол, делаешь. А ты прими увлеченный вид (он округлил глаза и приоткрыл рот), вытащи ржавый гвоздь из кармана и шепчи ему на ухо: «Это же семнадцатый век!» Тут же отходят, за дурака принимают.

Еще варианты отмазок — замер радиации, проверка грунта перед строительством, поиск кабеля высокого напряжения. Тоже срабатывает. Спросят документы — и на это есть ответ-заготовка: «А вы сами-то кто будете, чтобы мои документы спрашивать?» 

— Правда, был у меня случай в Ожерелье, — припомнил Владимир. — Как раз после того, как там электричку взорвали. Так две старушки приняли меня за террориста и стали куда-то звонить по мобильному, а меня, чтобы не убежал, — собакой травить, крепкая такая овчарка. Я им кричу: бабушки, вы дачницы, а я местный, у меня здесь вся родня похоронена! Про места наши им рассказал, про себя. Оставили в покое… 

Но это так, цветочки. Настоящая техника безопасности начинается, когда посчастливится найти добычу. Металлоискатель и монеты кладоискатели везут с места раскопа домой отдельно друг от друга. Да и клад, если велик, доставляют по частям. Хоть и говорят они, что действуют в рамках закона, но лишний раз встречаться с полицией не хотят.

Недавнее ужесточение законодательства в отношении самодеятельных кладоискателей Владимира и его коллег по этому неоднозначному бизнесу сильно огорчило. Но из седла не вышибло.

— Это громадная ошибка — никакого вреда от нас ни бюджету, ни культуре нет, — убеждает меня Владимир. — Никаких памятников мы не разрушаем. А кладоискательство — в традициях нашего характера, вспомните русские народные сказки. Кстати, мы с юристами уже поняли, как эти новые преграды обойти, рассказать?

По понятным причинам мы эту науку в газете воспроизводить не будем: Уголовный кодекс надо чтить.

Места надо знать

Для профессионального кладоискателя ответ на вопрос, где искать сокровища, самый больной. Врать, вроде, совестно, а говорить правду — конкурентов плодить. Поэтому отделываются общими рекомендациями. Мой собеседник — не исключение.

— В основном клады лежат в огородах и по берегам рек, — рассказывает он. — А еще в купеческих усадьбах, в трактирах, эти места вычисляешь по краеведческой литературе. Иногда узнаешь, где собираются сносить какой-нибудь старый дом, с хозяином договоришься — и обследуй. Хозяева много не просят, иногда просто за бутылку разрешают походить с металлоискателем по своим владениям. 

Однако решающее значение в этом деле имеет простой старательский фарт. Недаром третью рюмку искатели всегда наливают за удачу. 

— Вот был у меня случай, — выуживает очередную историю Владимир, — прочитал про зажиточную деревню Брудово, ее уже двести лет как нет. Приезжаю, вижу следы села —  остатки печи, фундаменты. А монет нет. Несколько раз приезжал впустую. Ну не может быть, чтобы такое село — и без кладов. Может, выкопали? Так и следов раскопок нет. А неподалеку мужики отдыхают — костерок, бутылочка. Разговорились. Один из них и говорит: чего это ты по окраине ходишь, центр деревни вон там был, в двухстах метрах. Оказалось, точно! Металлоискатель звенел так, что уши закладывало! Года два я чесал эту деревню, одних «чешуек» (серебряных монет. — «Культура») нашел штук пятьдесят. А всего набрал несколько сотен.

Жаба — это нормально 

…Рассказывает Володя складно. Только чую, что всеми силами оттягивает предварительно оговоренный по телефону совместный, а главное, результативный поиск сокровищ.

— Да не нужны мне твои заветные места, — убеждаю я кладоискателя. — Дай хоть процесс почувствовать, копеечку найти — не корысти ради, а заметки для. Найду, отдам и забуду, где копал. Зарплатой клянусь.

— Понимаешь, — издалека начал Володя, — вот есть у меня знакомый, опытный копатель. И пристал к нему, прямо как ты ко мне, начинающий такой парень, только-только купил у меня металлодетектор. Тоже: покажи да покажи. Ну, опытный и повел его на раскоп, который три года сам разрабатывал — трактир там когда-то стоял. Пусть, думал, найдет пару какаликов и успокоится. А тот через два дня присылает ему фото по мобильному — настоящий клад: горка прекрасно сохранившихся петровских и екатерининских медяков! И пишет: спасибо, дружище, что не зажилил такое месторождение. А ты говоришь: покажи... 

Оказалось, начинающий, а им, как известно, везет, безуспешно пошарив там, где ему указал старший товарищ, отошел метра на три в сторону, копнул — и попал в самое яблочко.  

— Этот опытный, как узнал, три недели с горя пил! Три недели! — повторил Владимир, и глаза его увлажнились от сострадания.

Однако уговор есть уговор. 

— Пошли, — наконец сказал он и, тяжело вздохнув, сложил в рюкзак металлоискатель и лопату.

По дороге зашли к местному батюшке. Оказалось, история с приятелем крепко разобрала Владимира.

— …И вот этот человек, — заканчивал он рассказывать батюшке, — не знает, как оценить свои чувства. Его душит жаба, что так по-глупому отдал то, что, по сути, могло принадлежать ему. А с другой стороны, ему стыдно обнаруживать в себе эту жабу. Что ему сказать?

— Скажи, что это нормально, — успокоил кладоискателя священник. — И жаба нормально, и стыд нормально. По-человечески... 

Обрадованный Владимир быстро повел меня на поляну между церковными огородами и бывшей усадьбой Орловых, а ныне санаторием ФСБ. В два счета собрал металлодетектор —  эта процедура чем-то напоминает сборку пылесоса. Да и внешне устройство для ловли монет похоже на популярный бытовой прибор. И движения сходные. Только водишь сантиметрах в пяти над землей.

— Ниже опускай и чаще води! — руководит кладоискатель, поглядывая в сторону санаторного КПП. 

«Пиу-УУУ-и» — прибор гудит и завывает, как корабль пришельцев в советской кинофантастике. Вот это громкое «УУУ» и говорит о том, что в земле цветной металл. Неужели монетка?! Под руководством наставника окапываю периметр полметра на полметра, определяю центр по наиболее сильному звуку, разбиваю земляной комель и вытаскиваю оттуда… конфетную фольгу непонятного года. 

— Володя, куда ты человека повел — тут же еще в каком году все перекопали! — смеется наблюдающий за нами батюшка. — Покажи ему нормальное место. 

— Да это мы просто тренируемся, — оправдывается разоблаченный кладоискатель, упорно оставляя без внимания предложение показать мне «нормальное место». — Ладно, давай сворачиваться, а то фээсбэшники набегут — проблем не оберешься. Давай я лучше тебе про наполеоновский клад расскажу...

Найти сокровища, унесенные французами при разграблении Москвы и якобы спрятанные во время отступления где-то на Смоленской дороге, — у Порываева идея-фикс. Никакие доводы ученых не убедят его, что такого клада не существует.

— Место я знаю, следующим летом обязательно найду, — уверяет он. — Можешь присоединиться.

Лавры знаменитого американца Мела Фишера, который после 16 лет поисков нашел груженный золотом испанский галеон «Аточа», затонувший в XVII веке, и сразу стал мировой легендой, не дают покоя российским кладоискателям. А что? И на наших просторах хватает затерянных сокровищ — золото Колчака, клады Разина и Пугачева. Главное — верить в удачу. И соблюдать закон.

Поиски сокровищ запрещать бессмысленно