Команда «Вспомнить все» восемь лет восстанавливает в Москве старые магазинные вывески — в основном времен НЭПа. У властей денег не просят — средства жертвуют все желающие. Восстанавливают не только в Москве — недавно закончена реставрация вывесок Новых торговых рядов в Туле. Есть планы на Петербург и Самару. «Культура» узнала, можно ли сделать интерес к культурному наследию глобальным трендом и как приучить людей платить за то, что им не принадлежит.

Изогнутые улочки рядом с Чистопрудным бульваром. Многие считают, что здесь, в переулках с уютными топонимами — Сверчков, Потаповский, Архангельский, находится сердце Москвы. Тут часто встретишь туристов, толпящихся у одного из старых особняков. А в 2015 году появилась новая достопримечательность: на доме в Кривоколенном переулке восстановили написанную краской вывеску «Заводско-техническая контора. Инженер Фалькевич».

Прохожие дивятся — кто такой Фалькевич? Кое-что о нем, впрочем, известно. Учился в Императорском московском техническом училище (нынешней Бауманке). Работал инженером на Кислородном заводе Ивана Мохова, стал совладельцем предприятия. Позже вместе с товарищем Яковом Древицким основал Торговый дом «Фалькевич и Древицкий» — для продажи немецких авто NAW. Заодно открыл Техническую контору — как пункт обслуживания автомобилей. Когда бизнес пришел в упадок, Фалькевич переориентировал контору на продукцию Кислородного завода. Сын Фалькевича Борис впоследствии стал завкафедрой автомобилестроения в МАМИ.

Давно забытую вывеску конторы обнаружили случайно: с фасада отвалился кусок штукатурки, и стали видны буквы. Восстановлением занималась команда «Вспомнить все», которую возглавляет Наталья Тарнавская. Трудкоммуна, как называют себя участники проекта, возникла в 2012 году — по словам Тарнавской, тоже случайно:

— На доме недалеко от Патриарших прудов во время ремонта обнаружили буквы — часть старой вывески «Аптека». Кто-то позвонил известному краеведу Александру Можаеву и рассказал об этом. Тогда, восемь лет назад, городского активизма еще не было. Это сейчас есть локальные истории: например, «Том Сойер Фест» — фестиваль восстановления исторической среды. Мы решили попытаться восстановить вывеску. Здание на тот момент не было памятником, позже его включили в реестр объектов культурного наследия. Нам повезло: в доме жила Елена Ткач — тогда она была депутатом Пресненского района. Она помогла договориться с жильцами. С аптекой, а она находилась в доме с момента его постройки в 1914 году, договорились еще проще — им было все равно. Александр Можаев подключил знакомых реставраторов, нам сделали дружественный «ценник». Вдруг оказалось, что задача решаема.

100 тысяч рублей на «Булочную»

Деньги на «Аптеку» собирались всем миром. Как вспоминает Наталья, банковские платежи еще не были популярны: «Практически никто не присылал деньги на карточку. Люди приносили наличные». 

Впрочем, заниматься вывесками Наталья не собиралась. Все опять определил случай:

— На Покровке сняли советскую вывеску и обнаружили под ней какие-то буквы. Мы думали — хорошо бы ими заняться. Но дальше дело не двигалось. На одном мероприятии Можаев рассказал, что мы отреставрировали вывеску на Патриарших, а теперь могли бы восстановить ту, что на Покровке, но у нас нет денег. И какой-то человек, одетый довольно просто, подошел к нам и сказал: «Давайте я вам дам 100 тысяч рублей. Сделаете?» И оставил свой телефон. Через некоторое время я решила ему позвонить. Приехала к нему, и он отдал в конверте 100 тысяч рублей. Так удалось отреставрировать вывеску «Булочная и кондитерская». Позже несколько раз видела этого человека, он приходил с ребенком на наши мероприятия. Почему его так зацепила эта тема — неизвестно.

После той истории Наталье стало понятно: кроме них, никто вывесками заниматься не будет. Сегодня команда «Вспомнить все» состоит из Тарнавской, реставратора Петра Шутова, который занимается общей оценкой объектов, а также реставраторов, работающих на фасадах. Средства собираются с помощью краудфандинга. Поначалу люди жертвовали небольшие суммы: по 200–300 рублей. Теперь обычный взнос — около тысячи рублей. При этом бюджет на одну реставрацию — 400–600 тысяч. Перевести деньги можно на сайте команды «Вспомнить все»; кроме того, по словам Натальи, их информационно поддерживают другие городские проекты:

— Потому что это хорошая тема, некоммерческая. Мы не собственники, которые что-то делают на своем здании. Мы восстанавливаем вывески для всех.

Загадочная подпись

Наталья Тарнавская признается, что вывески обычно находят случайно:

— К сожалению, не существует приборов, позволяющих видеть сквозь штукатурку. На старые фотографии полагаться нельзя, не факт, что волшебные надписи, которые мы видим на снимках, сохранились. Мы восстанавливаем вывески, сделанные краской по штукатурке. Если их просто закрасили, есть шанс найти. А если штукатурку шлифовали, делали серьезный ремонт, то ничего не осталось.

Нельзя полагаться и на память старожилов — по словам Натальи, люди нередко ошибаются. В качестве примера Тарнавская приводит дом по адресу Покровка, 41, который в советские годы украшала надпись «Медсанстрой»:

— По инициативе жильцов надпись восстановили — без нашего участия, это не наш проект. Сделали позорные пластиковые буквы. И оказалось, что люди не помнят, что именно было изображено на фасаде. Поэтому теперь там написано: «Медсантруд» (название профсоюза медработников, при котором был создан стройкооператив. — «Культура»). И хотя есть старые фотографии, никто не постарался их найти. Это типичная история про воспоминания.

Вывески, нарисованные краской, которыми занимается команда «Вспомнить все», — редкое явление:

— Обычно делают навесные вывески, — объясняет Наталья. — Нынешнее время не исключение: вы не увидите вывесок, нарисованных на стенах. Потому что это долго, дорого, сложно, к тому же такую вывеску при переезде не заберешь с собой. Однако в 1904 году в Москве случился страшный ураган, много вывесок сорвало, были человеческие жертвы. И вышло постановление властей города о том, что вывески определенной площади — кажется, больше четырех квадратных аршинов — должны быть нарисованы на фасаде. Правда, многие это постановление игнорировали. Поэтому таких вывесок в городе все равно было мало.

По словам Тарнавской, надписи нередко рисовали на фасадах, на которых было сложно разместить типовую жестяную вывеску:

— Недавно мы реставрировали вывески Новых торговых рядов в Туле. Там арочные проемы — входы в отдельные магазины. Думаю, вывески рисовали из экономии. Вообще большинство таких вывесок приходится на вторую половину 1920-х: времена НЭПа, то есть эпоху малого бизнеса. Когда легче обратиться с просьбой к студенту художественного училища, чем заказывать вывеску в серьезной конторе.

Имена тех, кто делал надписи на фасадах, не сохранились.

— Вывески были чисто утилитарной вещью, — рассказывает Наталья Тарнавская. — Только один раз мы обнаружили подпись художника — речь о вывеске «Артель «ХЛЕБОПЕК» Булочная» на Пречистенке. В углу написано: «Н. Максимов». Кто это, мы не знаем. Был известный советский художник Николай Максимов, его картины есть в Третьяковской галерее. Однако подпись не похожа. Правда, в Третьяковке выставлены послевоенные работы: подпись за двадцать лет могла измениться. В любом случае непонятна мотивация автора, решившего подписать вывеску. Либо это человек с колоссальными амбициями, либо его попросили расписаться, но для известного художника получилось простенько. Как бы то ни было, пока это единственная в России вывеска, на которой есть подпись автора.

«Если собственник против — ничего не сделаешь»

Жильцы домов далеко не всегда поддерживают интерес к старине.

— Многие истории не закончились реставрацией — нам просто говорили «нет», — признается Наталья. — Людей можно понять: это их дом, они не знают, что там будет. Когда мы начинаем работать, все становится на свои места. Жильцы видят не грязь и шум, а симпатичных девушек-реставраторов с кисточками. Постоянно приезжают фотографы, телевидение. К концу местные жители считают вывески своей историей, своим достоянием. Говорят: «Мы с самого начала были «за».

Еще один «камень преткновения» — собственник. Наталья объясняет: «Если он против — ничего не сделаешь: у тебя нет никаких инструментов воздействия».

Неприятная история случилась с уже отреставрированной вывеской «Булочная и кондитерская» на Покровке. Надпись здесь необычная — сделана на синей керамической плитке, выпущенной в начале XX века фирмой Артура Перкса. Два года назад булочная, работавшая с 1910-х, закрылась. Новый собственник развернул ремонт. За судьбу вывески начала беспокоиться общественность.

— Собственник начал делать ремонт, не согласовав его с департаментом культурного наследия, — рассказывает Наталья Тарнавская, — хотя здание является памятником, объектом культурного наследия. По плану ремонта ничего страшного не предполагалось. Если бы владельцы задумались, то поняли бы: проще и дешевле подать документы, подождать две недели и спокойно делать ремонт. Вместо этого они нарвались на штрафы, которые висят над ними до сих пор. Сама вывеска входит в предмет охраны, поэтому угрозы демонтажа нет. Единственное, был риск, что ее закроют вывеской заведения. Однако департамент обложил собственника штрафами, и тот взял себя в руки: новая вывеска размещена в витрине, она не закрывает фасад.

Самый большой страх

Команда «Вспомнить все» еще на старте отмежевалась от протестного активизма. Причины прагматические. «Мы поняли, что если включим стандартные протестные механизмы, которыми пользуются градозащитники, ничего не получится, — объясняет Наталья. — Снос здания — долгая история: можно стоять с плакатами, ходить по кабинетам. На это есть время — недели или месяцы. А когда речь идет о буквах, которые видны из-под штукатурки, нет ни месяцев, ни дней».

Вывески восстанавливают на народные деньги, однако власти тоже идут команде навстречу. Например, нередко помогают договориться с собственником.

— Сейчас сотрудничество с властями складывается легко, — объясняет Наталья Тарнавская. — Если здание не является памятником, нужно только согласие владельца. Если же это памятник, мы должны пойти в департамент культурного наследия — нас там знают и любят. Например, они помогли договориться с собственником здания в Костянском переулке, где мы восстанавливали вывеску «Стрелецкая пекарня», — подстегнули владельца быстрее подготовить документы. У нас ведь сезон — мы не можем реставрировать осенью или зимой, только летом.

Во время восстановления «Стрелецкой пекарни», по признанию Натальи, осуществился один из ее самых больших страхов. Часто до последнего момента неизвестно, что обнаружится под штукатуркой. При этом пожертвования собираются заранее, еще до того, как реставраторы приступят к раскрытию надписи.

— Я не знаю, что буду делать в ситуации, когда мы соберем деньги, начнем раскрытие и не сможем его закончить, — рассказывает Тарнавская. — При восстановлении «Стрелецкой пекарни» мы обнаружили не то, что ожидали, на старых фотографиях читались другие буквы. Мы были очень удивлены. К счастью, за найденной вывеской стоит целая история. Она отсылает к старому названию переулка. Многие считают, что Костянский — историческое название, потому что здесь находилась Мясницкая слобода. На самом деле раньше переулок назывался Стрелецким, а Костянский придумали в 1922 году, когда переименовывали дублирующие друг друга топонимы: Стрелецких в Москве было несколько. Тогда была образована специальная комиссия, которую возглавил известный краевед Сытин, автор книги «Из истории московских улиц». Пекарня, скорее всего, открылась во второй половине 1920-х, когда переулок уже был переименован, но еще сохранилась историческая память. Вывеска довольно корявая, видно, что ее не разметили, черновиков не было. Это времена НЭПа — сегодня нарисуем, завтра нас выселят. Однако, глядя на нее, можно полчаса рассказывать про артели, про переименования, про само время. Это обогащает город.

«Монетизировать наследие становится проще»

В списке восстановленных объектов трудкоммуны не только вывески, но и дореволюционный люк, кирпичное клеймо, люксферы — световые окна в тротуаре, с помощью которых освещались подвальные помещения. В 2018 году команда отреставрировала дореволюционную каменную табличку. По словам Натальи Тарнавской, в Москве сохранилось лишь три подобных объекта:

— Там использована старая нумерация, которой уже не существуют. Город делился на части в зависимости от полицейских участков, а также от пожарных частей. Нумерация домов была сквозная, как сейчас в Зеленограде. Москва 150 лет назад не только выглядела по-другому, но и была устроена иначе. Дом, на котором установлена табличка, возвели в начале XIX века. А табличка сделана позже — между 1860-м и 1890-м. Но точной датировки мы не знаем.

Известность проекта «Вспомнить все» вышла за пределы Москвы, первым шагом стала просьба тульских коллег о помощи. По словам Тарнавской, туляки собрали 420 тысяч рублей: в основном это местные пожертвования, московских — не более 15 процентов. Наталья со товарищи прислали реставраторов и помогли с документами: «Когда дело касается объекта культурного наследия, возникает много страхов — и у подрядчика, и у городских властей. Наш опыт помог тульским ребятам».

Подробностями будущих проектов Наталья не делится: «Пока не залезли на фасад, ничего не рассказываем». А вот о причинах успеха «Вспомнить все» говорит подробно: «Во-первых, в активизме, связанном с наследием, 99 процентов проектов не доводятся до конца. Мы же не рассказываем, что спасаем Россию посредством «Телеграм-канала». Просто берем и делаем конкретные вещи».

Вторая причина — вывески понятны и доступны всем. «С реставрацией дома сложнее. Иногда здание становится красивее. А порой выглядит хуже, если его консервируют. Это тренды мировой реставрации — сохранять подлинные фрагменты и материалы. Здесь кирпич одного цвета, потому что он новый, а там — другого, поскольку он подлинный. Не всегда обычный житель может понять, что он видит, для этого необходим определенный бэкграунд. А чтобы послушать историю про аптеку, которая открылась 100 лет назад, никакого бэкграунда не нужно. Ты можешь ее сфотографировать, опубликовать в социальных сетях, получить лайки. По большому счету многие гуляют по городу ради подобных wow-штучек — если, конечно, они не краеведы. Мы не ищем сложные истории, требующие знания архитектуры, ее стилей. Напротив, занимаемся понятными вещами, которые сложно не любить и не замечать.

По словам Натальи, их проект — вклад в формирование интереса к своему наследию. Можно сказать, это новый глобальный тренд.

— Отношение к наследию будет меняться. Это видно по девелоперам, по проектам вроде Дома Наркомфина, — утверждает Тарнавская. — Время быстрых денег ушло. Раньше ты мог построить торговый центр чуть ли не из пенопласта, быстро сдать места в аренду, а дальше — пусть разваливается... Теперь ты его не сдашь, и развалится он быстрее, чем удастся собрать с арендаторов деньги. Монетизировать наследие становится проще. Появилось много проектов, связанных с промышленным наследием. Фабрики не сносят, а пытают адаптировать под новые нужды. Почему мы занимаемся краудфандингом, не просим денег у властей и не ориентируемся на гранты — нам нравится, что люди платят за наследие. Люди скидываются на то, что им не принадлежит, и это здорово. Ведь собственники меняются — здание может перейти к городу, а потом обратно; приходят и уходят арендаторы... Поэтому говорить, что одни платят, а другие пользуются, неправильно. Это интересный опыт — ты ходишь мимо вывески, за которую заплатил. Пусть даже 500 рублей, а реставрация стоила 500 тысяч — неважно. Ты один из тысяч людей, пожертвовавших деньги, и это приятное ощущение.