За сканью скань

Тамара ЦЕРЕТЕЛИ, Красное-на-Волге, Костромская область

30.03.2016

Костромская область — место, где термин «Золотое кольцо России» имеет дополнительное значение. Потому как именно здесь производится половина всех отечественных ювелирных изделий. Корреспондент «Культуры» отправилась в центр промысла, село Красное-на-Волге, и побывала на предприятии «Красносельский ювелирпром».

Свое название село Красное, расположенное в 32 километрах от Костромы, по старой русской традиции ведет от «красивого» — уж очень живописные тут места. Правда, в первую очередь поражают дороги, вернее, их отсутствие. По ювелирному центру страны, где перерабатывается до двадцати тонн золота в год, не то что проехать — пройти невозможно. Смотришь все время под ноги, даже на витрины толком внимания не обращаешь — а ведь здесь на каждом шагу вывески: «Драгоценные камни», «Серебро России», «Золотов».

Два раза в день мимо этих магазинов тянутся колонны корпоративных автобусов — в Красном и его окрестностях около трехсот ювелирных предприятий, людей не хватает, сотрудников возят из Костромы. Особо впечатляет вереница из двух дюжин белоснежных «Мерседесов», величественно ползущих — нестись они по понятным причинам не могут — мимо деревенских изб. Наверное, у бездорожья здесь свой резон: попробуй, ограбь какой-нибудь завод с бриллиантами, если с места преступления не скроешься — разве что по воздуху. Впрочем, Костромская область вообще славится «непроходимостью». Все-таки Иван Сусанин родом отсюда.

Что до изящного ремесла, то им в окрестностях села на Волге занимались издревле. В пяти километрах отсюда археологи открыли так называемое Дурасовское городище — остатки финно-угорского поселения рубежа IX–X веков. Ни одного орудия, связанного с земледелием, обнаружено не было, зато исследователи нашли ювелирные инструменты и украшения. То есть уже тысячу лет назад здесь работали на том же поприще, что и сегодня. Правда, древние мастера к красноселам отношение имели опосредованное. Первое упоминание о Красном датируется «лишь» 1569 годом. А уже в конце XVI столетия на этом месте возводят Богоявленскую церковь — великолепный шатровый храм. Стоит он и сегодня, кстати, на Красной площади — есть тут такая.

Вплоть до XIX века жители занимались в основном разведением лошадей — село было государевым, здесь находилась Конюшенная слобода. Ювелиры тоже встречались, но упоминания о них единичные. В конце XVIII столетия Екатерина II даровала эти земли любимой фрейлине Прасковье Бутаковой, а в начале 1800-х Красное перешло князьям Вяземским. Среди владельцев был и Петр Андреевич, друг Пушкина. Князь, человек демократических взглядов, давал крепостным свободу действий. Его крестьяне, не имея возможности прокормиться сельским хозяйством — почва малоплодородная, — обратились к ремеслам. В том числе к «драгоценному».

Ювелирное дело под влиянием Костромы стало набирать обороты, и уже к середине века превратилось в основное занятие красноселов всех возрастов. Развитию промысла способствовало и наличие великой транспортной магистрали — Волги. По ней сюда сплавляли металл, а готовый продукт отправляли на крупнейшую в России Нижегородскую ярмарку. Там произведения жителей Красного расходились на ура — посуда и столовые приборы, дешевые украшения, рассчитанные на массового покупателя. Например, медные серьги-калачи стоили 2–3 копейки за пару, в то время как фунт сахара оценивался в 15–17 копеек. Специализировались красноселы и на культовых предметах — почти всю страну обеспечили крестиками и нагрудными иконками. А уж местные цепочки, которые плели в основном женщины! Их везли в Персию, Среднюю Азию, Индию… В общем, брали количеством. Работали тогда, как правило, с серебром, а то и с медью, золото встречалось редко.

Бурное развитие ремесла привело к тому, что в 1897 году в село из Костромы перенесли пробирную палату — местным кустарям было хлопотно ездить в город для клеймения товара. Кстати, учреждение и сегодня находится в Красном — сюда привозят ювелирные изделия не только со всей Костромской, но также Ярославской и Ивановской областей. 

В том же году в селе открываются классы технического рисования. В 1904-м они реорганизованы в художественно-ремесленную мастерскую золото-серебряного дела. Здание для новоявленной школы построили по проекту Бенуа. Сегодня здесь Музей ювелирного искусства. Но и мастерская не сгинула — ее переименовали в КУХОМ — Красносельское училище художественной обработки металлов. Это было единственное в СССР учреждение, где готовили ювелиров. Студенты стекались в Красное со всего Союза. Сегодня — с появлением конкурентов — ажиотаж спал, и конкурс уже не тот. Но школа КУХОМа, уверяют в училище, по-прежнему на высоте.

Одно время обучение, как и весь промысел, оказалось на пороге исчезновения. Это случилось после октябрьского переворота. Несмотря на вполне «революционное» название села, его обитатели наотрез отказались принимать власть Советов. Ленин в то время писал о Красном: «Жители живут как мещане и земледелием не занимаются»… Местные даже устроили восстание. Пришлось направлять в село карательный отряд для усмирения бунтовщиков — в результате казнили около 400 человек. Мятеж подавили, а у серебряных дел мастеров хотели было отобрать инвентарь и материалы, да объединить ювелиров в колхоз...

Но красноселам повезло: пока решалась их судьба, выяснилось, что некому изготовить по госзаказу сто тысяч красноармейских звездочек. Костромские коллеги от почетного задания отказались, побоялись не уложиться в срок. Зато ремесленники из Красного согласились. И выполнили — все-таки когда-то специализировались на массовом производстве. В общем, промысел был спасен.

В 1919-м местные умельцы объединились в артель, от которой и ведет историю завод «Красносельский ювелирпром». Поначалу пришлось выпускать сугубо утилитарные вещи: ключи, штампованные пуговицы, гвозди... Госзаказы тоже приходили — на военные знаки различия, наградные жетоны с портретами Маркса, Энгельса, Ленина. Со временем ассортимент расширился — стали популярны письменные приборы, статуэтки. 

А потом появились и эксклюзивные юбилейные изделия — например, блюдо, посвященное десятилетию революции. В 1937 году красноселы представили свои работы на Всемирной выставке в Париже. Среди экспонатов были сканно-филигранные подстаканники и портсигары, французы пришли в восторг и присудили золотые медали. А через два года в Нью-Йорке ажурный герб Советского Союза получил Гран-при. 

С тех пор скань сделалась визитной карточкой села — техника, проникшая сюда лишь в начале ХХ века, превратилась в самое «красное» искусство. Украшения, сувениры, вазочки — несмотря на стопроцентный ручной труд и сложнейшую технологию, металлическое «кружево» могли себе позволить все слои населения. Скань пошла в массы и прочно там обосновалась. При этом филигранные предметы становились подарками и для первых лиц государства. Например, партийное руководство на юбилей Брежнева заказало красносельскому заводу кубок с портретом Леонида Ильича. Лик генсека выполнили в эмали — ее, кстати, часто комбинируют со сканью. Еще один ажурный сувенир отправили в Америку — презентовали заморскому президенту. Ряды счастливчиков пополнил и кронпринц Дании Фредерик. Наследник престола, контр-адмирал флота получил из рук Дмитрия Медведева филигранный фрегат.

В 1990-е красносельская скань чуть не канула в Лету. Да и не только она — на грани банкротства оказался сам завод. В 98-м производство стало частным. «Правда, дух социализма здесь неискореним», — шутят сотрудники. Например, полировщикам и шлифовщикам по-прежнему выдают молоко за вредность…

Предприятию пришлось переориентироваться: если во времена СССР основным материалом были цветные металлы, то сейчас используют исключительно драгоценные. Стали работать и с бриллиантами, коих в советскую пору в глаза не видели. Однако, по красносельской традиции, упор делается на серебро.

Сегодня на ювелирном рынке конкуренция такая, что одними сувенирами жив не будешь. Только в Красном с десяток крупных предприятий. «А сколько еще нелегалов, — вздыхают на заводе. — Почти в каждом дворе сидят».

Если в царские времена брали количеством, то теперь — разнообразием: серебряная посуда, подстаканники, столовые приборы, скань, украшения с бриллиантами и без, чеканные иконы, крестики, зажимы для галстука, серьги для пирсинга — всего около 50 000 наименований. Плюс — заказы от клиентов. «Легче перечислить, чего мы не делали, — смеются на предприятии. — Ну, наверное, пока золотой унитаз у нас не просили».

«Раньше ведь какой ассортимент был: три вида серег-калачей — маленькие, средние, большие. Обручальное кольцо — узкое, широкое, «бочонок», — вспоминают мастера. — Идешь по улице — на всех одинаковые украшения, да и женщины мечтали «о таком, как у соседки». Сегодня, слава Богу, иначе. Теперь хотят эксклюзивное, даже спрашивают при покупке: «А большая партия изделия?»

Впрочем, лицо завода — не украшения, а скань. Делают ее сегодня из серебряной проволоки, а не из медной, как раньше. Среди прочего изготавливают раритеты, над которыми целый год трудятся 10–12 человек. В некоторых произведениях количество деталей, что гнут вручную ювелирными пинцетами, достигает миллиона. Например, последнее время предприятие стало представлять на выставках макеты (один к ста) прославленных соборов. Среди них Храм Христа Спасителя, Спас на Крови, Исаакиевский, Ипатьевский монастырь, мечеть Кул-Шариф...

Обычно такие изделия покупают коллекционеры — богатые ценители прекрасного. Последнее творение местных ювелиров — Спасская башня, рассматривая которую боишься дышать. Кстати, руководит экспериментальной мастерской, где создаются подобные арт-объекты, художник по имени Андрей Рублев. Пожалуй, только здесь можно услышать: «Где Андрюха Рублев, не видел?»