Сергей ВИНОГРАДОВ

06.08.2015

В Вологде нашли и расшифровали берестяную грамоту, писанную между 1280 и 1320 годами. Автор исторического документа жалуется некоему Якову на то, что Остафий не заплатил ему положенных денег и не возместил расходов, тогда как Самуил получил-таки рубль. Археолог Игорь Кукушкин верит, что найденное письмо поможет городу войти в семью древнерусских центров. Корреспондент «Культуры» побывал на вологодском раскопе.

...Кукушкин, одетый в куртку цвета хаки и резиновые сапоги, задумчиво курит, опираясь на металлический забор, которым обнесена территория раскопок на улице Ударников. Последние дни он бегал по пресс-конференциям и приемам в костюме, отвечал на звонки с номеров с замысловатым кодом и заставил ведущие информагентства по буковкам разучить свое сложное отчество Полиевктович. И, как признался, безумно рад, наконец, «вернуться в свою яму». 

В Вологде археолога знают и уважают все. Несколько лет назад наш герой разыскал останки крепости Ивана Грозного, что позволяет с фактами в руках предположить, что у первого царя были большие виды на Вологду. «Сейчас готовим материалы для книги, — довольно улыбается Кукушкин. — И это будет не тоненькая научная монография в мягкой обложке, а красочное издание с рисунками». 

Думается, правда, что Игоря Кукушкина и на презентации этой книги будут спрашивать о дальнейшей судьбе Якова, Остафия и Самуила. Имя археолога сейчас стойко ассоциируется с найденной берестяной грамотой. За раскопками в буквальном смысле следит весь город. «У меня дома каждый вечер теперь спрашивают, чего еще нашли», — признается один из участников раскопок.  

— Этот кусочек бересты привлек внимание к истории нашего края со стороны самых разных слоев общества, в том числе академических кругов, что нас очень радует, — говорит Игорь Кукушкин. — Спрашивают, где и как нашли, что еще видели. Берестяная грамота вытянула за собой на свет длинную цепочку наших прежних изысканий. И результат уже есть — мы увеличиваем площадь раскопа.  

С этим местом археологам вообще-то сильно повезло. Из-за забора всего в километре рисуются купола главного храма Вологды — Софийского собора. Обычно в центре города каждый квадратный метр выкуплен и застроен, а археологов приглашают разве что посмотреть на работу экскаватора. Но застройщик на улице Ударников проявил, так сказать, местный патриотизм и временно передал участок ученым. 

По словам Кукушкина, это место сразу показалось ему перспективным. В XIII–XIV веках здесь располагался жилой квартал, а в следующем столетии, когда Вологда перешла под юрисдикцию Москвы, появился земляной вал для охраны города. Поэтому находки, в зависимости от слоя, имеются как бытовые, так и военные.

— Трудно сказать, почему мы в Вологде раньше не встречали берестяных грамот, хотя и понимали, что они тут должны быть, — откровенничает Кукушкин. — Ведь на большей части древнего вологодского городища земля более сухая, нежели в Новгороде или Москве, а это влияет на сохранность органических тканей. Я всегда надеялся, что находки будут, уже 25 лет копаю городище. И вот такое открытие! Думаю, оно станет рубежным. Теперь Вологда в историческом плане поднялась как бы на новый уровень. 

В археологическом лагере, где сейчас трудятся более двадцати студентов-историков и волонтеров, царит разделение труда. Юноши кидают землю лопатой, девушки в резиновых перчатках перебирают ее на предмет находок, которые доставляются наверх, где их промывают в тазиках. Анастасия Гомзякова, обнаружившая берестяную грамоту, — из этой вот моечной бригады. Окончила архитектурный факультет, но к работе по специальности пока не приступила, решила на каникулах в виде летней практики порыться в старых фундаментах.  

— Все было, как обычно, бересту ведь часто приносят на промывку, — рассказывает она. — Я соскребла грязь со свитка и сразу увидела несколько букв. Мне показалось, написано название какой-то улицы. Я не стала дальше разворачивать, а понесла начальству. Игорь Полиевктович посмотрел и вроде буднично, но и торжественно тоже, сказал мне: «Поздравляю, Настена, ты вошла в историю».  

Игорь Кукушкин не скрывает, что рассчитывает найти новые берестяные документы. С недавней находкой уже ознакомились ведущие московские историки, в том числе один из главных знатоков русских берестяных грамот Андрей Зализняк. Академик признал ее подлинность и фактически присвоил номер — цифра уже четырехзначная, количество грамот давно перевалило за тысячу.  

Изучение берестяных грамот — молодое направление в науке. Первая, с нацарапанным на бересте текстом, была обнаружена в 1951 году в Новгороде. Берестяные записки делового, семейного и любовного содержания поведали историкам о том, что в XII–XIV веках искусством письма владели широчайшие слои городского населения Руси — купцы, ремесленники, женщины и даже дети 6–7 лет. 

Вологда стала десятым городом России и 13-м на территории бывшего СССР, где находили берестяные свитки «с буковками». Новгород, Псков, Москва, Смоленск, Тверь... Вологда оказалась в почтенной компании. 

— Стали ли мы частью семьи древнерусских центров? Думаю, топчемся на пороге, — рассуждает Игорь Кукушкин. — Нас узнают, привечают, но Вологде нужно сделать еще один шаг, чтобы войти туда окончательно и бесповоротно. И дело не столько в погоне за новыми находками, сколько в изучении старых и обобщении. Наши исследования обрывочны, а нужно дать общую картину древней Вологды. 

Археолог верит, что найденная берестяная грамота откроет новые возможности для исследований. Ведь в ней написано не только о Якове и Остафии, в министерствах и академиях, возможно, разберут нечто новое, рассказывающее о средневековом потенциале Вологды. Чувство легкой обиды на несправедливое отношение к прошлому города присуще большинству местных археологов. «Затирают нашу малую родину, чего и говорить, десятилетиями затирают», — жалуются они. Кукушкин объясняет это тем, что археология, как и все прочие явления, подвержена моде. 

— Когда-то было всеобщее увлечение античными городами — много обнаружили в Крыму, в 50-е годы советские археологи переключились на изучение древнерусских крепостей, после обнаружения первой берестяной грамоты переживала бум городская археология. Вот в тот момент и Вологду стали изучать. Потом пошла волна раскопок древнерусских курганов, а интерес к городам, напротив, немного поутих. Хотя, справедливости ради, мода может быть и весьма полезной, скажем, для популяризации науки, знакомства молодежи с новыми открытиями, с жизнью и бытом наших предков. Но, хочу подчеркнуть, за всем этим скрывается тяжелый труд археологов, чтобы им заниматься, нужно по-настоящему болеть и глубоко интересоваться историей, иметь желание доискаться до истины, — резюмирует Кукушкин. — Надеюсь, кого-то из ребят, которые сейчас помогают нам в раскопках, найденная берестяная грамота подтолкнет стать археологом.