Дотянуться до звезды

Алексей КОЛЕНСКИЙ

19.12.2014

На экранах страны психотриллер Дэвида Кроненберга «Звездная карта» — о голливудских пороках и Божьих карах.

Агата (Миа Васиковска) прибывает в Лос-Анджелес на рейсовом автобусе, арендует лимузин с шофером и просит доставить ее в Беверли-Хиллз. Джером (Роберт Паттинсон) предлагает пассажирке приобрести «Звездную карту» — путеводитель по особнякам голливудских знаменитостей, но девушка отказывается: Агата не туристка, она возвращается в отчий дом, где ее никто не ждет. 

Воспользовавшись добытой по скайпу рекомендацией актрисы Кэрри Фишер, она становится личной ассистенткой живущей неподалеку от родителей кинодивы. Гавана Сегранд (Джулианна Мур) — постоянная пациентка отца Агаты, мануального психотерапевта Стаффорда Вейса (Джон Кьюсак). В перерывах между его процедурами Гавана предается оргиям и клянчит роль в ремейке драмы, некогда прославившей ее погибшую при пожаре мать. 

Воспользовавшись знакомством со звездой, Агата проникает на съемочную площадку сериала «Гадкий нянь» и встречается со своим братом — 13-летним наркозависимым актером-миллионером Бенджи Вейсом (Эван Бёрд). 

В процессе восстановления семейных связей выясняется, отчего девушка не снимает черных перчаток и прячет под челкой лоб.   Шесть лет назад, узнав, что ее папа и мама — брат и сестра, она накормила Бенджи снотворным и подожгла дом. Детей спасли, обожженную пироманку — с глаз долой, из сердца вон — отправили во флоридский психдиспансер. И вот Агата вернулась в Город ангелов, чтобы завершить начатое — отправиться в мир иной рука об руку с Бенджи.  

Дэвид Кроненберг далек от обличения голливудских нравов — он исследует психосоматику «фабрики грез», превратившейся в конвейер франшиз и ремейков. Канадского мэтра напрасно упрекали в пристрастии к фрейдистским и юнгианским спекуляциям. Он наглядно показывает: эго и суперэго, архетипы и самость выведены из игр психического и телесного. Итоги медиаперепроизводства печальны и поучительны: от жертв, озабоченных лишь участием в съемочном процессе, остаются только тени — не на экранах, а в сумеречных зонах лос-анджелесских особняков. Их обитатели страдают от дефицита эмоций, превращаются в социопатов и аутистов, общаются со «скелетами в шкафах» и приносят им кровавые жертвы. По мере развития событий, в истории всплывает пять трупов и столько же призраков...

Единственное, что удерживает звезд от суицида, — наивная вера в то, что, вновь и вновь появляясь на экранах в узнаваемых масках, бесконечно доигрывая «роли своей жизни», они останутся на голливудском олимпе навсегда. 

Агата лишена подобных иллюзий — блуждая по холмам и аллеям, она, как заклинание, твердит строфы Поля Элюара:

На всех прочтенных страницах
На страницах белых и чистых
Камень кровь ли зола ли бумага
Я пишу твое имя...
Свобода.

Покинувшей Америку свободе она и приносит свою романтическую жертву.