Вот такие «Пироги»

Марина АЛЕКСАНДРОВА

09.09.2019


«Клуб любителей книг и пирогов
из картофельных очистков»

Великобритания, Франция, США, 2018

Режиссер: Майк Ньюэлл

В ролях: Лили Джеймс, Михиль Хаусман, Глен Пауэлл, Джессика Браун-Финдли, Кэтрин Паркинсон, Мэттью Гуд, Том Кортни, Пенелопа Уилтон

12+

В прокате с 29 августа

Странно, но факт — ​когда художник приходит на своем творческом пути к необходимости поиска чего-то подлинного, не пластикового, он обращается либо к масштабным катастрофам, либо к давно прошедшим войнам. Ищет там, где людям приходится трудно и страшно. 

Вроде бы это естественное стремление нормального человека — ​жить в мире и благополучии, но, вероятно, в обретенном нынешними поколениями сорте благополучия что-то не так, если приходится искать ответа в суровом и темном прошлом. Страдания и опасности сдирают шелуху наносного и срывают шоры с глаз. Они как чудесная мазь, которая жжет веки, но избавляет от наваждений сказочного народца фейри, от «глэмора» — ​отсюда и нынешний «гламур», в котором, увы, остался только обман, но ничего волшебного.

Фильм Майка Ньюэлла по мотивам книги Мэри Энн Шеффер и Энни Бэрроуз (от романа в письмах взята лишь общая канва, так что фильм можно считать почти оригинальным произведением) как раз об этом — ​о победе подлинного над гламурным и неброского, но родного над блестящим, но чужим. Джулиет Эштон (Лили Джеймс) собирается навсегда уехать в Нью-Йорк с вроде бы любимым человеком, но оказывается на острове Гернси, среди деревенских жителей. И призраки Нью-Йорка и отлично обставленной квартиры с окнами на Центральный парк испаряются, как туман под лучами солнца. Это может показаться слишком прямолинейным, почти плакатным, но ведь правда не ходит кривыми путями. Нужно сказать, что в книге все происходит еще быстрее и проще, так что режиссер постарался удовлетворить и тех зрителей, которые не верят в обыкновенные чудеса.

Ньюэлл отлично использует в своем повествовании мелочи и детали — ​отцовское пресс-папье и отцовскую медаль, роскошное вечернее платье и простой дорожный костюм, библию возле кровати, дорогое, но безвкусное кольцо, ремень безопасности, похожий на приспособление из камеры пыток… Он выстраивает резкий контраст между лондонской жизнью Джулиет и днями на острове. Лондон — ​прекрасный город, но режиссер старательно не дает нам разглядеть его красоту и душу, помещая героиню в мишурное и безличное окружение — ​на встрече с читателями, на светском приеме, в порту… От всей этой суеты Джулиет только морщит лоб, словно от легкой мигрени. Она, лондонка, чувствует себя здесь чужой, ее единственный друг, издатель Сидни Старк (Мэттью Гуд), пусть и играет в практицизм, по сути такая же белая ворона, потому они и понимают друг друга. Зато на Гернси — ​тишина, живописные скалы и прекрасные зеленые холмы, простая, но уютная жизнь и люди, за редким исключением не носящие масок и не стремящиеся приукрасить себя.

Любовный треугольник возникает в фильме ненавязчиво, но неотвратимо. Причем соперничество оказывается исключительно заочным, а соперники представляют собой еще один резкий контраст. Фермер, мастер на все руки и книгочей Доуси Адамс, чьи искренние письма привели Джулиет на остров, предельно естествен и при этом вовсе не похож на лубочно-буколического «пейзанина». Он прост, как был прост праотец Адам, который пахал, пока Ева пряла, его фамилию можно счесть говорящей. Он с искренней любовью относится даже к животным, чья судьба — ​пойти на жаркое, тогда как в глазах лощеного «янки» Марка Рейнольдса любимая женщина низводится до уровня животного, которое надо купить, заклеймить и держать на привязи. Моменты, когда Марк в самолете затягивает на Джулиет брезентовый ремень, не позаботившись даже устроить ее удобнее на жестком сиденье военного самолета, или когда, безутешный после расторгнутой помолвки, не забывает забрать со столика оплаченную бутылку шампанского, одни из самых «говорящих» в фильме. Фальшивая «любовь» вся сделана из бриллиантов, шикарных квартир, платьев, приемов, личных самолетов и столиков в дорогих ресторанах, она кричит о себе во весь голос. Истинная — ​робка, осторожна и ходит кругами, вглядываясь, вчувствываясь и боясь поверить. И для того, чтобы она не только возникла, но и созрела, мало «химии» и затяжного одиночества. Нужно было, чтобы для обоих трагедия и человеческая стойкость недавнего прошлого стали одинаково личными.

Можно ли считать подвигом чтение хороших книг, когда вокруг творится кошмар оккупации? Ведь это не партизанская борьба и даже не слушание новостей из тайком сохраненного радиоприемника. Это слишком похоже на эскапизм, но так ли это? Сохранить тепло дружбы — ​это было уже немало, но когда совершенно случайно дружеские попойки сменились регулярными собраниями книжного клуба, началось пассивное, но сопротивление. Хранить огонек высокой культуры посреди нацистского варварства — ​не важнее ли это, чем вести безнадежную борьбу с неравными силами? Ведь подлинное противостояние фашизму везде и всюду происходило прежде всего на полях духа. Именно внутренняя победа над злом дает силы не щадить своей жизни ради ближних.

Есть в фильме момент, возможно, болезненный для того российского зрителя: любовь Элизабет (Джессика Браун-Финдли) к немецкому офицеру поначалу невольно царапает. Но по размышлении понимаешь, что в этой истории нет того морального релятивизма, который выглядит так оскорбительно в фильме Федора Бондарчука «Сталинград». Кристиан не нацист и не идейный захватчик, он армейский военный врач, а Элизабет не отдавалась врагу за консервы и дважды доказала, на чьей она стороне. Участие Кристиана в спасении теленка куда ярче обрисовывает его личность, чем эпизод романа, где он помогает местным копать яму. Кристиан, как и Элизабет, на стороне жизни и против смерти, в то время как от осуждающей их чувство набожной домовладелицы тянет могильным холодом.

Фильм не сконцентрирован исключительно на любовных линиях и на основных персонажах. Каждый из членов книжного клуба обладает яркой и достоверной индивидуальностью, и к концу возникает чувство обретения семьи и сожаление, что все эти люди остались по ту сторону экрана.

Сложно сказать, к достоинствам или недостаткам фильма стоит отнести его финал. С одной стороны, встреча в порту создает драматическое «поле», в котором признание Джулиет в любви выглядит не чем-то из области феминизма, а естественным порывом человека, который просто не может больше выносить неопределенность. С другой стороны, подобные шутки судьбы уже стали штампом в любовных историях. Впрочем, небольшая доля театральной условности не может испортить ощущения от фильма как от чего-то очень чистого, искреннего и светлого. В наши дни, когда пессимизм и нуар стали чуть ли не единственными критериями настоящей художественности, такие фильмы нужны, как глоток свежего морского воздуха над зелеными холмами.