Под сенью девушек в бреду

Алексей КОЛЕНСКИЙ

06.12.2018


«Заповедник»
Россия, 2018

Режиссер Анна Матисон

В ролях: Сергей Безруков, Евгения Крегжде, Анна Михалкова, Гоша Куценко, Софья Евстигнеева, Мария Богданович, Виталина Гусак, Александр Семчев, Виктор Бычков, Дмитрий Хрусталев, Леонид Агутин, Полина Гагарина

16+

В прокате с 6 декабря

На экранах — вольная экранизация автобиографической повести Сергея Довлатова «Заповедник», снятая режиссером Анной Матисон.

В последние годы фильмография Сергея Донатовича принялась расти как на дрожжах. Четверть века назад на экраны вышла «Комедия строгого режима» Михаила Григорьева и Владимира Студенникова. Лента требовала продолжения, но подвела эпоха — кровавые девяностые не способствовали возрождению ревизионистского смехотворчества. Годы промчались, страсти улеглись, и на экранах прописался лирический образ классика. В 2015-м в прокат вышел говорухинский «Конец прекрасной эпохи». В 2017-м подоспел «Довлатов» Алексея Германа-младшего. Неудачный байопик зафиксировал смену курса. Сегодня интеллигентная публика оценивает 70-е исключительно через призму довлатовского скепсиса.

На первый взгляд, жаловаться литератору не приходится — все свои тексты Сергей Донатович создал или переписал за границей, наложив запрет на переиздание советского наследия. Дело тут не в обиде на СССР, а в желании создать писательский миф, предстать знатоком нравов, вынести лирического героя за пределы эпохи. Супружеский тандем Матисон и Безрукова превратил заповедник «Михайловское» в «русский Диснейленд» и поместили в пушкинскую колыбель не собрата Александра Сергеевича по перу, а незадачливого рок-музыканта.  

Страдающий алкоголизмом бас-гитарист решает смыться от семейных проблем, завязать с выпивкой и подружиться с музами в заповедной глуши. Устроиться в местный ресторан Константину (Сергей Безруков) не удается, и он нанимается экскурсоводом. Заповедник готовит Пушкинский фестиваль, но идей у организаторов кот наплакал. Волей судеб, лабух становится звездой праздничных мероприятий и местной тусовки. За внимание массовика-затейника борются бывшая супруга (Евгения Крегжде) и три русалки — директор музея-заповедника (Анна Михалкова), старший экскурсовод (Виталина Гусак) и американка, снимающая документалку (Мария Богданович). Мужские партии доверены умничающим собутыльникам главного героя. Их роль в сюжете исчерпывается довлатовской формулой «грязные овцы с декадентскими физиономиями вяло щипали траву».

Несмотря на легкость режиссерского почерка, с фирменным юмором и повествовательной техникой дела в картине обстоят неважно. Лирический герой Довлатова скользил по поверхности дней, виртуозно меняя галсы. «Лишний человек» Безрукова беспомощно бултыхается на мелководье среди вымученных декораций — корявым дубом Лукоморья, говорящей богатырской головой и торговыми павильонами. Превратив Пушкинский фестиваль в истеричный хипстерский сейшн, Матисон занялась образом героя.

Персонаж Безрукова функционирует в трех ипостасях. Дневной Константин — с чувством декламирующий пушкинские строфы интеллигент. Ночной — маргинальный лабух, под завывания бас-гитары жонглирующий надерганными цитатами из «Евгения Онегина». В промежутках между выходами герой тащит в рот всякую гадость: несочитаемые напитки, подвернувшийся под руку закусон, мятые сигареты и проездные билеты.

Как отмечал Довлатов: «Так всегда и получается. Сперва угробят человека, а потом начинают разыскивать его личные вещи». Писатель, конечно, говорил о литературе. Только экранизаторам она ни к чему — «прикосновение к творчеству» ограничивается скудным ассортиментом заимствованных реплик. Предупреждая недоумение публики, режиссер оговорил подмену литератора на музыканта «заповедной» цитатой с комментарием: «Человек двадцать лет пишет рассказы. Убежден, что с некоторыми основаниями взялся за перо. Люди, которым он доверяет, готовы это засвидетельствовать». Заменив «рассказы» на «песни» и «перо» на «гитару», нам оставалось ввести круг людей, «готовых засвидетельствовать». Но вместо круга доверенных лиц тут фигурируют камео Полины Гагариной и Леонида Агутина. В итоге к содержательному общению, творческим озарениям и амурным играм «русский Диснейленд» оказался не приспособлен. И все бы ничего, но, как вздыхал в книге воспоминаний друг прозаика Евгений Рейн, «мне скучно без Довлатова».