Служили два товарища

Алексей КОЛЕНСКИЙ

25.10.2018


«Несокрушимый»
Россия, 2018

Режиссер: Константин Максимов

В ролях: Андрей Чернышов, Сергей Горобченко, Ольга Погодина, Владимир Епифанцев, Олег Фомин, Дмитрий Золотухин, Николай Добрынин, Василий Седых

12+

В прокате с 25 октября

На экранах — исторический боевик Константина Максимова «Несокрушимый», рассказывающий о малоизвестном нашим современникам подвиге лейтенанта Семена Коновалова. 13 июля 1942 года близ хутора Нижнемитякин Тарасовского района Ростовской области он уничтожил 16 фашистских танков, две бронемашины и восемь грузовиков с солдатами, а спустя несколько дней вернулся в расположение части на трофейном танке. После премьеры «Культура» пообщалась с сыгравшим Героя Советского Союза Андреем ЧЕРНЫШОВЫМ и Сергеем ГОРОБЧЕНКО, исполнившим роль замполита.

культура: Семен Коновалов не оставил воспоминаний, как Вы расшифровали образ танкиста?
Чернышов: В первую очередь я шел от прописанных в сценарии мотиваций героя, но главным образом опирался на привитое с детства отношение к Великой Отечественной. Для меня это очень важная и волнительная тема. Бабушка и прошедший Великую Отечественную дедушка много рассказывали о войне. Помню, как в нашем доме праздновали День Победы ветераны, наши соседи, как всей семьей мы смотрели замечательные фильмы... Особенно люблю «Они сражались за Родину». При всем пафосе и метафорах в картине Бондарчука дана потрясающая правда поколения. Однако, готовясь к съемкам, игровые ленты не пересматривал, чтобы ненароком не скатиться в подражание. Как солдаты обращались с оружием, как ходили и разговаривали, почерпнул из военной хроники тех лет.

культура: Пролог «Несокрушимого» ставит под вопрос правду Вашего героя, ставшего невольным виновником смерти своих товарищей. Коновалова мобилизовало на подвиг чувство вины?
Чернышов: Неявным образом. Лейтенант становится жестче, отчаяннее. Этот человек прячет чувства глубоко внутри, ему не до самоанализа — надо воевать, защищать Родину.

культура: Одна из линий сюжета — конфликт лейтенанта Коновалова с замполитом Кротовым. В чем его суть?
Чернышов: В несовпадении характеров, разном отношении к жизни, проявившемся еще в пору учебы в танковом училище. Коновалов отправился добровольцем в Испанию, а бывший староста курса предпочел строить карьеру.
Горобченко: Не знаю, был ли в судьбе Коновалова человек, напоминающий моего замполита, но его присутствие в картине логично и уместно, у сильного свободолюбивого героя должен быть яркий антипод. В нашем случае — законник и служака, застегнутый на все пуговицы человек системы, для которого одинаково святы воинский и партийный уставы.

Среди моих знакомых встречаются оба психотипа главных героев. Одни идут в спорт, поступают на военную, милицейскую или фээсбэшную службу, растут в званиях и добиваются успеха во всем, вплоть до бизнеса и политики. Другие —  дворовые ребята — полагаются лишь на собственную смекалку, фарт, друзей и также добиваются многого. Жизненные пути этих людей нередко пересекаются, что чревато конфликтными ситуациями. Я понимаю и принимаю оба типа, но до конца не принадлежу ни тому, ни другому.

За образец взял образ моего деда-связиста, прошедшего все войны, от финской до японской. Это был грандиозный человек — добрый, справедливый, собранный, абсолютно лишенный амбиций книгочей, настоящий коммунист, подобно многим сверстникам не переживший перестройку. Как выжили, вытерпели, победили люди его поколения на войне, их мера ответственности друг перед другом, находятся сегодня за гранью нашего понимания. Однажды он сказал очень важную для меня вещь: «Знаешь, Серго, когда я поднимался из окопа, фрицы бросали оружие и бежали!»

культура: Боевые эпизоды «Несокрушимого» сняты в ходящей ходуном башне «КВ-1». Как удалось добиться этого эффекта?  
Чернышов: С помощью специальных приспособлений. Кабина представляла сложную конструкцию, закрепленную на пневматических механизмах, усиленных пружинах и рессорах. Ощущения внутри были близки к боевым — там отдавался каждый выстрел и удар вражеского снаряда, из затвора орудия вылетали дымящиеся гильзы. В поле использовались настоящие танки, я вдоволь наездился по ухабам. Первое время подкатывала клаустрофобия, потом притерпелся. Так тяжело мне еще не работалось ни на одной картине. Снимали в лесах под Можайском, внезапно ударили заморозки, приходилось кое-как утепляться. А потом разгримировываться, соскабливать мазут. Правда, в конечном счете холод, грязь, усталость работали на нас и сильно сплачивали группу.



Горобченко:
Мне «служилось» полегче. Приезжая в осенние леса под Можайск, я в какой-то степени отдыхал душой, наблюдая жестокие, захватывающие батальные сцены.

культура: Вы находитесь в прекрасной актерской форме и приблизительно в равных весовых категориях, у каждого на счету около девяноста ролей... Какие вам особенно дороги?
Чернышов: Маяковский (сериал «Маяковский. Два дня» Дмитрия Томашпольского и Алены Демьяненко), дрессировщик львов Константиновский («Маргарита Назарова» Константина Максимова), Ледников в одноименном сериале Олега Фомина. Самым сложным был Владимир Владимирович. Я смотрел фильмы с его участием, слушал стихи в авторском исполнении и внезапно понял, что за брутальной внешностью скрывалась по-детски ранимая, открытая душа. Поэт часто обманывался в людях, но острое, трагическое мировосприятие было неотъемлемой составляющей его грандиозного дара.
Горобченко: Люблю все свои роли, ведь каждая — этап, фиксация жизненного опыта, отношений с миром, женщинами, друзьями, семьей. На «Бумере» Петра Буслова материализовалась общая для нашего поколения отчаянная перестроечная эмоция. Затем, очень своевременно, снялся в «Докторе Живаго» Александра Прошкина. Пастернак стал для меня мерилом болезненной смены исторических эпох, отразившейся в его угловатых, бесстрастных, точных строфах. Ценю комедийные телероли нулевых, например, в «Монро» Александра Канановича, подарившем краску простого растерянного русского мужика в разгар экономического кризиса. Яркая спортивно-хоккейная драма «Миннесота» Андрея Прошкина зацепила страстью русского человека к побегу от обыденности, бесконечному расширению кругозора, жаждой распахнуть миру душу.

культура: Актерская профессия помогает расти над собой?
Чернышов: Да, хотя и не могу похвастаться работой с классической драматургией. Но сейчас, например, репетирую пьесу Эдварда Олби «Что случилось в зоопарке». Этот непростой материал рассказывает об элементарных, но ценных вещах: как научиться говорить правду, понимать и помогать ближним. Сегодня принципы, на которых был воспитан я, подзабыты, они не культивируются и редко обсуждаются. Слишком силен оказался шок от распада страны. Опыт индивидуального выживания не способствовал пробуждению добрых чувств. Последствия девяностых мы будем расхлебывать еще долгие годы. Идеалы карьерного роста и финансового благополучия не соответствуют воспитанным русской культурой представлениям о том, «что такое хорошо» и «что такое плохо».

Как и большинство коллег, испытываю сильную ностальгию по советскому кинематографу. В те годы премьеры были событием и советских артистов любили не из-за пиара. Их ценили за серьезную творческую работу помогающую осмыслять жизнь. Надеюсь, это еще вернется.    
Горобченко: Учит ли кино жизни? Думаю, это и возможно, и нужно. Если не просто транслировать образ, а разрабатывать психологический материал и облагораживать его, можно добиться многого. Но пока еще я в самом начале пути к идеалу. Я не выбирал дело, оно было мне было дано в силу организации организма: на сцене существую поверх правил и норм, ради чистой радости — собственной и зрительской, а в реальности такое поведение деструктивно.

культура: Российское кино заметно оживает. Что вам близко из картин последнего времени?
Чернышов: Процесс идет в основном за счет поглядывания на Голливуд и европейский арт-хаус. Мы все еще находимся в положении учеников, копирующих работы зарубежных мастеров. Передать дух современности сегодня способны единицы.
Горобченко: Безусловно, нам стали удаваться спортивные драмы — «Легенда №17», «Движение вверх». Такое кино заставляет развиваться. Это и есть формула честного успеха — снимать то, что вдохновляет зрителей на созидание, укрепление личных качеств, корней, исторической и физиологической памяти.

Отчего сегодня нет таких песен, как «Темная ночь», «От героев былых времен»? Очень просто: мы их недостойны, а значит — это песни нашего будущего, которое еще предстоит завоевать волевым усилием и талантом. Нужно мотивировать себя, своих близких и зрителей на победу над собой, над обстоятельствами. Иначе мы утратим себя. В душе у каждого должна быть кислородная подушка: семья, память предков и родителей.