Наталия Мещанинова: «Все смотрели на меня, как на королеву джунглей»

Алексей КОЛЕНСКИЙ

28.09.2018

Накануне премьеры корреспондент газеты пообщался с режиссером картины.

культура: Как удалось убедить продюсеров подписаться на артхаус про людей и животных?
Мещанинова: Без особых сложностей. Я показала наш сценарий сопродюсеру «Аритмии» Наталье Дрозд, потом Сергею Сельянову, они заинтересовались. Первый драфт (вариант сценария), правда, оказался не слишком хорош — Сергей Михайлович признался, что не вполне понимает героя, и был прав. Я предложила второй вариант, и он сказал: «Работаем».

культура: Просмотр картины производит терапевтический эффект. Какая из драматических линий особенно важна лично для Вас?
Мещанинова: Отношение Егора к маме.

культура: Самый тяжелый случай. Едва ли отрекшемуся от родительницы парню удастся ужиться с людьми и создать семью.
Мещанинова: Тем не менее он хочет именно этого, но боится самого себя и реакции окружающих. Жизнь сильно била героя, он не привык доверять, открываться, предпочитает держать дистанцию, присматриваться. Его переполняет сложный комплекс ощущений — смятение, страх, социопатия и одновременно желание нравиться. Мы предполагали, что в детстве он жил в детдоме или интернате, не видел семейных отношений, а потому не ведает способов решения проблем. Он все воспринимает бесхитростно, в лоб. От этого Егору так страшно жить. Обжившись на хуторе, он пытается найти общий язык с приютившей его семьей, просто не знает, как это сделать. На самом деле он ищет любви.

культура: Защищая свою территорию, ветеринар стремится стать полезным обществу так же, как опекаемая им собака...
Мещанинова: Очевидная рифма, но специально мы ее не закладывали. Егор защищает свой дом и хозяйство, хочет стать нужным. После вспыхнувшего конфликта он ожидает наказания, проклятия, изгнания, но получает признание. Его принимают как своего, как члена семьи. Для героя это совершенно неожиданно.

культура: Чем радовали и обременяли четвероногие артисты?
Мещанинова: Приятными сюрпризами. Больше всех — внезапно заходившие в кадр олени, живущие на хуторе, где проходили съемки. А еще козлята. Помню, сидела у монитора и шепотом, про себя, заклинала забравшегося на постель к Егору безобразника: «Ну а теперь, пожалуйста, пожуй занавесочку!» И он зажевал — все посмотрели на меня, как на королеву джунглей.

С алабаями было сложнее всего. Несколько месяцев с ними работал дрессировщик, но как только доходило до съемок, псы отказывались ложиться, начинали рычать, рваться в драку. Это было опасно, но еще больше мы боялись перейти грань и запугать животных. Тогда они отказались бы работать в кадре. Сильно намучились со сценой купания. Алабаи сторонятся воды, пришлось придумать катамаран с вкусняшками. За ним сиганула два дня не кормленная Белка. И то, она всякий раз поворачивала к берегу, целый день с ней провозились. А вот распутать бинт и облизать рану ей оказалось гораздо проще — мы лишь сдобрили повязку собачьими консервами.   

культура: Чему научились на этой картине?
Мещанинова: Добиваться сочетания документальной достоверности с визуальной поэзией. Это очень сложно, даже ритмически. Глобальные решения приходилось принимать и до, и во время съемок, много важных вещей держать в голове. Пришлось много и скрупулезно готовиться к каждой сцене.

культура: Как приняли «Сердце мира» зрители?
Мещанинова: Некоторые отзывы порадовали, иные — удивили. Слышала, например, будто я продвигаю идеи «в клетке лучше, чем на свободе, а животные лучше людей». Кино совсем не об этом. Некоторые зрители признавались, что картина вскрыла их душевные раны, заставила разобраться в отношениях с родителями. Делились воспоминаниями о личной жизни и не могли остановиться. «Сердце мира» порождает сложные эмоции.

культура: Над чем работаете?
Мещанинова: Пишу два сценария для Бориса Хлебникова. Первый — сериал «Шторм» (запуск в ноябре, съемки планируются в Кронштадте), история двух исследователей. У одного из героев заболевает любимая, и он сходит с ума, пытаясь спасти ее любой ценой. Получилась криминальная драма с крепким сюжетом. Еще пишем полный метр по мотивам книги Георгия Владимова «Три минуты молчания» — о рыбачащих в северных широтах моряках. А зимой мы с Хлебниковым начнем разрабатывать полный метр для меня.


Фото на анонсе: Екатерина Чеснокова/РИА Новости