Повесть о ненастоящем человеке

Алексей КОЛЕНСКИЙ

14.09.2018


«Временные трудности»
Россия, 2018

Режиссер: Михаил Расходников

В ролях: Иван Охлобыстин, Риналь Мухаметов, Виктория Соловьева, Илья Рязанов, Ян Цапник, Ирина Пегова

12+

В прокате с 13 сентября

Граждане, не успевшие зарядиться сверхмотивацией у покорившего «Олимпийский» коуча Тони Роббинса, могут получить свою дозу позитива за существенно меньшие деньги. Им адресованы «Временные трудности» Михаила Расходникова — ​экранизация биографии Аркадия Цукера, одолевшего врожденный недуг и открывшего универсальный секрет успеха.

Согласно российскому бизнес-гуру, от любой сколь угодно амбициозной цели нас отделяют всего три шага — ​достаточно лишь «отменить невозможное», «открыть будущее» и «изменить точку обзора». Такие же банальности декламировал заокеанский продавец пустоты («поставил цель — ​иди к ней», «новое должно быть новым!»). Однако, в отличие от американца, наш человек небезосновательно настаивает на уникальности своего личного опыта. На каждом шоу инвалид детства благодарит отца, железной рукой поставившего его на ноги. Аркадий Цукер убежден, что каждый ребенок способен одолеть «временные трудности», связанные с ДЦП, под руководством жесткого коуча, заставляющего ежедневно превозмогать немощь, совершать невозможное. С этим спорным утверждением солидарны авторы ленты.

Провинциальный городок начала 80-х. Получив младенца с безнадежным диагнозом, ударник-сталевар (Иван Охлобыстин) заявляет убитой горем жене (Виктория Соловьева): «У меня не может быть больного ребенка!» Сказано — ​сделано. Дитя подрастает, папаша закручивает гайки — ​выкидывает инвалидную коляску, заставляет сползать со стула за упавшей под стол ложкой, часами завязывать ботинки, выносить ведро с мусором (в случае неудачи вываливает содержимое на детскую кровать) и в довершение бед отправляет мальчика в обычную школу.

Там творится сущий ад: об инвалида вытирают ноги, вешают за шкирку в раздевалке, унижают и травят. Саша (Илья Рязанов) не унывает — ​стойко переносит «временные трудности», читает умные книжки, решает хитрые задачки, выигрывает математическую олимпиаду и награждается путевкой в «Артек». Кажется, жизнь, улыбается вундеркинду. На самом деле она готовит новый удар. Пионера изгоняет из здравницы товарищ в штатском, заявляющий: «В советской стране инвалидов нет, и тебе здесь не место, тут кругом иностранцы!»

Подросток не сдается, учится жить своим умом, решает контрольные старшеклассникам, монетизируя успехи в учебе. Недуг не отступает. Едва ставшего на ноги парня (Риналь Мухаметов) разбивает паралич. Отчаявшийся отец завозит беспомощного отпрыска в тайгу, бросает на землю: «Ползи, сынок! До дома сто километров!» Лес оказывается не иначе как сказочным: пропахав на пузе непролазную чащу, гадкий утенок оборачивается лощеным шоуменом, собирающим полные залы коучем.

Истории бизнес-успеха мы так и не увидим. Но это пустяки — ​моментальное превращение подрывает доверие к теме преодоления недуга, по сути — ​набору монотонных эпизодов о том, как день за днем деспотичный дрессировщик подкидывал инвалиду «сюрпризы», заставлял превозмогать боль и проделывать новые трюки. Ни единого пряника, ни даже доброго слова у папаши для сына не нашлось. А сомневающимся в достоверности «педагогической поэмы» зрителям режиссер предлагает наглядные иллюстрации — ​вставные эпизоды про то, как «тяжкий млат кует булат», иначе, дескать, Сашу не спасти.

О взаимопонимании, сотрудничестве, радости совместного одоления беды говорить не приходится. В этом пункте картина радикально расходится с историей прототипа, Аркадия Цукера, не из-под палки, а по доброй воле встававшего на изнурительные утренние зарядки и относившегося к жизни как к жестокой, но увлекательной борьбе. В отличие от Аркадия, у экранного Саши не оказывается ни друзей, ни авторитетов, ни полноценной семьи, единственной опорой служит мелькающая в сюжете математичка (Ирина Пегова). Откуда же взяться успешной социализации, не говоря о бизнес-успехах? Авторы умалчивают, а суровый родитель и безответная мать ни разу не встречаются глазами. Закономерно, что обоих актеров переигрывает невинный страдалец, юный дебютант Илья Рязанов.

Правда, в этой мелкобуржуазной версии «повести о настоящем человеке» неожиданно проступает метафорический план: переживающий немыслимые физические и моральные перегрузки, Саша активирует травмированную кору головного мозга и раскрывает в себе математический талант, а заодно и способности к гиперкомпенсации. «Лучшими друзьями» инвалида становятся засаленные рубли и трешки, которые он аккуратно сворачивает в трубочки, начиняет ими свои костыли, обретая таким образом твердую почву под ногами. Увы, психологический механизм, сформировавший характер ударника каптруда, остается не раскрыт. Зато «герой» оборачивается кумиром ротозеев, свято верующих в железную волю и длинный рубль, способные исцелять любые раны и превращать аутсайдеров в любимцев богов.