Аличе среди «Чудес»

Алексей КОЛЕНСКИЙ

24.05.2018


«Чудеса»
Италия, Швейцария, Германия, 
2014

Режиссер: Аличе Рорвахер

В ролях: Мария Александра Лунгу, Сэм Лаувейк, Альба Рорвахер, Сабина Тимотео, Агнесса Грациани, Моника Беллуччи

12+

В прокате с 17 мая

До российских экранов добрались «Чудеса» Аличе Рорвахер, удостоенные Гран-при Каннского фестиваля в 2014-м. На нынешнем смотре Аличе была отмечена призом «За лучший сценарий» к авторской ленте «Счастливый Лазарь».

Рорвахер — дипломированный филолог, кокетливо подчеркивающий отсутствие кинематографического образования, но уже трижды завоевавший награды главного фестиваля планеты. Занявшая заметное место в топе мастеров экрана выпускница туринского университета отвечает за оформление европейского артхауса, за «чудеса» киноязыка, и знакомство с ее творчеством — обязательно всем желающим быть в тренде... Но обычных зрителей ждет разочарование: при первом приближении «Чудеса» представляются эклектичным винегретом небрежно снятых эпизодов.

Зарисовка Рорвахер подается как роман о взрослении тринадцатилетней дочки пасечника Зигфрида (Сэм Лаувейк), добывающего «экологически чистый продукт» на бесприютных пустошах Тосканы. Невеселую жизнь Джельсомины (Мария Александра Лунгу) меняет встреча с доброй феей — ведущей популярного телешоу. Милли (Моника Беллуччи) сулит Золушке золотые горы, в случае если ее семья примет участие в инсценировке, посвященной быту загадочного народа этрусков. Местные пейзане должны изображать житье-бытье, демонстрируя свои ремесла на лоне природы. Приглянувшееся зрителям семейство получит награду.

Деньги весьма кстати. Пасечник терпит убытки, мать (старшая сестра режиссера Альба Рорвахер) грозит разводом. Да и пчелы совсем отбились от рук — вернее, они «не дружат» с детишками. Это важно: мир «Чудес» дан сквозь прихотливое восприятие мечтающей попасть в «царство Милли» Джельсомины — ежедневные хлопоты ей в тягость, так же, как и роль наследницы разваливающегося хозяйства. Каждый персонаж в глазах фантазерки имеет пару ипостасей: отец выглядит то жалким, ночующим на пыльном пустыре оборванцем, то домовитым волшебником, дарящим девушке обещанного друга — купленного на последние деньги верблюжонка. Мать пробует амплуа терпеливой мученицы и истеричной стервы... А телефея оборачивается клоунессой: выясняется, что ее интересовали не этруски, а рейтинги и сельские дурачки, готовые напялить античные тоги и разыграть буколический фарс.

Что же происходит на самом деле? Подрастающая рассказчица пытается подобрать себе индивидуальный жизненный сценарий, но ее попытки терпят крах в хаосе трудовых будней. Характер лирической героини не раскрыт, никому не любопытен, девушка остается «неотмирной» абстракцией. Режиссер злоупотребляет субъективной камерой, декоративной архаикой и повествовательными техниками, имитирующими спонтанный, многослойный рассказ о наболевшем, густо замешивает банальную повседневность и метафорическую образность.

Эклектичная конструкция Рорвахер держится на плаву благодаря «игре в раннего Висконти»: взяв нищую, полусонную, растрепанную глубинку из «Земля дрожит», Аличе поселила на ней позаимствованное из «Рокко и его братьев» «святое семейство». А затем подарила героине имя персонажа Джульетты Мазины из фильма «Дорога». Извлеченные из классического контекста «скелеты» и цитаты не помогают Джельсомине обрести «волшебный голос», но дают постановщице возможность сформулировать элитарное послание. Рорвахер удается показать, как рядовая, трудовая, наивно уверовавшая в традиционный уклад семья терпит поражение в борьбе за место под солнцем, зато наследница обретает второе дыхание — подобие индивидуальной религиозности. А именно: в развязке, сквозь мишуру китчевого «этрусского» шоу, простушка начинает различать подлинные лики родных и близких людей. Это и есть настоящее, но, увы, единственное чудо Аличе.

Чем объясняется высокая оценка каннского жюри 2014 года? Возможно, женской солидарностью — в числе «присяжных заседателей» под руководством Джейн Кэмпион за «Чудеса» единогласно проголосовали София Коппола, Кароль Буке, Лейла Хатами и корейская звезда Чон До Ён. А может быть, коллег подкупила изобретательность рассказчицы и ее лояльность мондиалистским концепциям, сформулированным видным членом Бильдербергского клуба Жаком Аттали: институт традиционной семьи обречен, держаться за корни нельзя, но жить все-таки можно. В том случае, если сохранить образ семьи в своем сердце до лучших времен. Как признавалась Рорвахер: «Мир меняется очень быстро, через десять лет он уже не будет таким, как сейчас. Но при этом с определенной точки зрения мы все еще отстаем. Я бы обозначила это так: мы живем сейчас в технологическом каменном веке. Вся планета переживает подростковый период. Мы притворяемся взрослыми, наряжаемся и красимся, как взрослые, а на деле при этом далеко не всегда понимаем, что творится вокруг… Мне очень интересно, что будет, когда мы выйдем из пещеры».