Виталий Мельников: «Надо мной всегда посмеивались, что я «бабский» режиссер»

Евгения ЛОГВИНОВА, Санкт-Петербург

09.05.2018

1 мая режиссер Виталий Мельников отметил 90-летний юбилей. На счету мастера 29 художественных фильмов, многие из них стали классикой советского кинематографа: «Начальник Чукотки», «Мама вышла замуж», «Старший сын», «Женитьба». В последние годы мэтр работал над картинами на исторические темы, экранизировал Чехова и собственные воспоминания, готовил сценарии. «Культура» поздравила юбиляра.

культура: В свое время Вы окончили мастерскую Сергея Юткевича и Михаила Ромма. Расскажите, как поступили во ВГИК?
Мельников: Это удивительная история. Несмотря на довольно смутное представление о кинематографе, решил податься в институт в Москву. При себе имел аттестат зрелости золотого медалиста, каллиграфически исполненный на обороте этикетки от рыбных консервов «Муксун в томате» (в школе не нашлось бланков), и вызов-приглашение из Менделеевки, которое мне вручил комсомольский вожак в Тюмени. Это приглашение помогло мне, когда, приехав в столицу, узнал, что ВГИК еще не вернулся из эвакуации. Ни вещей, ни денег у меня не было, и, чтобы не остаться на улице, подался в химики. Вскоре выяснил, почему институт рассылал приглашения по всей стране на 138-й факультет: здесь готовили специалистов по производству отравляющих веществ. Притворившись неуспевающим, добился отчисления.

Наконец наступил заветный момент, когда ВГИК объявил набор. Принимали исключительно фронтовиков и иностранцев. И все же волею случая я оказался перед комиссией. Сильный эффект на нее произвел «Муксун в томате», а также знание «Боевого киносборника № 6», который я мог скрупулезно пересказать в любое время дня и ночи. Одним из четверых экзаменаторов был Сергей Эйзенштейн, другим оказался Сергей Юткевич. Так решилась моя судьба.

Очень важной для меня в годы учебы оказалась встреча и дружба со старшими товарищами-фронтовиками — разведчиком Григорием Чухраем, боевыми офицерами Володей Чеботарёвым и Володей Басовым. Общение с ними очень помогло нам, еще совсем молодым людям. Рядом с ними сама атмосфера была чище и благороднее.

культура: Какой из созданных фильмов Вам наиболее дорог? Есть такой?
Мельников: Целых два — «Старший сын» и «Отпуск в сентябре», оба сняты по Вампилову. В те годы я стал руководителем телевизионного объединения на «Ленфильме» и предпринял ряд дипломатических уловок, чтобы выпустить картины, снимавшиеся наполовину легально. Этой работе отдавался целиком, вообще вся команда трудилась страстно и самозабвенно. И, конечно, особая роль принадлежала вампиловским текстам, которые открывали все новые возможности и повороты в отношениях между героями.

культура: До первых игровых фильмов, «Начальник Чукотки» и «Мама вышла замуж», Вы много работали в документальном кино. В книге «Жизнь. Кино» Вы с большим юмором рассказываете, как снимались эти ленты. Одна история даже легла в основу написанного Вами сценария «Кино для вождя».
Мельников: Действительно, основой для него послужили реальные события, свидетелем и участником которых я был на съемках картины Владимира Шнейдерова «В каспийских джунглях». Это произошло, когда Сталин после очередного просмотра в Кремле сказал министру Большакову: «Лучше меньше, да лучше». Съемки игровых фильмов оказались остановлены на всех студиях страны. Так я попал на «Леннаучфильм».

Лента у нас была скромная, снимать в тот раз мы собирались фауну волжской дельты. Только погрузились на плашкоут «Камбала», превращенный в своеобразный ковчег, как началась череда анекдотичных событий: расползающиеся по судну гадюки, гоняющаяся за нами сердитая утка-поганка. Апофеозом стал эпизод № 7. Нам было нужно запечатлеть стаю диких кабанов. Отыскать их никак не получалось, поэтому вместо них отсняли поросят из свиносовхоза «Диктатура». Появились они там по недосмотру, вследствие ночных набегов диких кабанов в гости к совхозным свинкам, и потому выросли остроносыми и мохнатыми. Но была одна незадача: полосок на шкуре от своих папаш они не унаследовали. Решили полоски эти нарисовать, долго думали как: вдоль или поперек?

В итоге раскрашенное поперечными полосками семейство диких кабанов, продирающееся через тростник, вызвало необыкновенный интерес в научном обществе.

культура: Значит, фильм с новой породой кабанов вышел в прокат?
Мельников: Нет, лента превратилась в краткий эпизод журнальной хроники. Это оказалось связано со сложным положением режиссера картины. Шнейдеров был востоковедом, работал в Японии, и в какой-то момент стал неудобен власти. Работа с документальным кино фактически стала для него ссылкой. Неизвестно, что случилось бы дальше. Его спасло то, что для появившегося тогда телевидения он придумал передачу «Клуб кинопутешествий», которая стала невероятно популярной. Игровых лент он больше не снимал.

культура: Будет ли выпущено «Кино для вождя»?
Мельников: Пока продолжается «футбол» со сценарием по старой советской технологии: который год текст путешествует по инстанциям. И хотя его хвалили и хвалят, но тянется это бесконечно, ждут, наверное, когда я помру.

культура: Несколько лет назад Вы рассказали корреспонденту «Культуры», что трудитесь над сценарием «Проблемы невесомости», картины о кинематографистах, снимавших в блокадном Ленинграде. Какова судьба этой работы?
Мельников: Да, был такой сценарий, тоже основанный на воспоминаниях того периода, когда я работал на «Леннаучфильме». Героем стал фронтовой оператор Борис Дементьев. Он выдержал всю блокаду, а потом наступал до Берлина. Первые кадры в бункере, разрушенную Рейхсканцелярию и мертвое семейство Геббельса снимал именно он.

Трудились на студии и другие кинематографисты-блокадники. Фамилии у них были удивительные: Голод, Замора, Умрихин, да еще оператор Могилевский. Люди работали, но в титры никогда не попадали, в лучшем случае им давали псевдонимы. Боялись, как бы сверху не усмотрели каких-то намеков. А судьба сценария такая же, как и у многих других моих сочинений: лежит в столе.

культура: У Вас в запасе масса замечательных историй...
Мельников: Благодаря профессии выработалась привычка хранить в памяти подобные эпизоды, даже из далекого «докинематографического» прошлого. Вот одна из них.

Конец войны, я — десятиклассник, действие происходит в Ханты-Мансийске. Пока мы готовились к первому празднованию Дня Победы, в город подоспела баржа с американской помощью, присланной по ленд-лизу. С этой баржи наш директор раздобыл муки невиданной белизны, из которой испекли праздничный пирог, украсив его надписью из теста: «ПОБЕДА». Приоделись кто во что горазд, накрыли стол. Директор произнес вступительное слово, и каждый получил кусок пирога. Но то ли союзники сбывали нам залежалый товар, то ли долгий путь по Ледовитому океану, Оби и Иртышу был вреден для муки, только пирог оказался горьким. Никто из нас не посмел, конечно, в этом признаться, но память осталась на всю жизнь.

культура: В книге Вы написали, что работать в кино для Вас большое счастье, хотя бы из-за знакомств с необыкновенными, яркими людьми. Расскажите о подобных встречах.
Мельников: Выдающимся талантом был актер Алексей Грибов, который снимался у меня в «Начальнике Чукотки». Блистательный артист и очень свободный человек, он ко всему относился с добродушным юмором. Однажды в свободный день, спасаясь от тоски, решил устроить мне образцово-показательный обед. Сначала заявился официант, которого Грибов специально научил старорежимным ухваткам. Потом за накрытым по всем ресторанным правилам столом Грибов наставлял меня в этикете. Дело было в Кировске, на Кольском полуострове, в местной гостинице, больше похожей на барак.

культура: Вы снимали кино про простых людей, но на роли приглашали талантливых актеров, каждый из которых неизменно вкладывал в созданный образ частицу себя: Леонов, Ефремов, Даль, Табаков, Караченцов, Смоктуновский, Любшин, Шакуров, Янковский.
Мельников: Всех этих артистов объединял высочайший уровень культуры и ярчайшая индивидуальность.

В моей последней работе, например, снимался гениальный Олег Табаков. «Поклонница» — драма, посвященная романтической истории уже больного Чехова и молодой писательницы Авиловой. В фильме есть эпизод, когда потрясенный герой Табакова (Лейкин) сообщает Авиловой: тело Чехова привезли в вагоне из-под устриц. И вот на съемках Олег говорит мне: «Ты только не командуй, я, когда нужно, все сделаю, а ты сам разберешься, в какой момент камеру включить». Я подчинился. Жду, что будет. Табаков долго молчит, и вдруг по его по лицу катится слеза, огромная и прозрачная. Так, малыми средствами, Олег создал эффект необыкновенной художественной силы. Я был потрясен. Безумно жаль, что именно этот фрагмент не вошел в картину.

культура: Вам принадлежит целая «киногалерея» женских портретов и судеб.
Мельников: Мне довелось работать со многими прекрасными артистками. Начиная с Люсьены Овчинниковой, сыгравшей роль в фильме «Мама вышла замуж», и заканчивая образом Веры Андреевны, созданным Зинаидой Шарко в грустной, но светлой истории «Луной был полон сад». Надо мной всегда посмеивались, мол, я «бабский» режиссер. Очень дружил с актрисами, а иные, как Людмила Зайцева, стали совершенно родными для моей семьи.

культура: Почему Вы перешли к съемкам исторических фильмов, таких как «Царская охота», «Царевич Алексей», «Бедный, бедный Павел»?
Мельников: Мне показалось, что в обществе происходит много перемен, и наступила пора обратиться к истории, в которой все повторяется. Кроме того, начал руководить телевизионным объединением, и появилась возможность осуществить давнее желание поработать в этом жанре.

культура: Сегодня нередко приходится слышать о падении общего уровня культуры кинематографа в сравнении с теми же 1960–1980 годами. Существует ли такая проблема?
Мельников: Да, можно сказать, искусство кино переживает кризис. Уж очень много стало дешевки. Немало проблем и со сценариями: я не вижу крепкой литературы. Но верю: все изменится. В нашей стране всегда что-нибудь происходит. Это же Россия.


Фото на анонсе: Евгения Логвинова