Выбитый из седла

Алексей КОЛЕНСКИЙ

12.04.2018


«Турецкое седло»
Россия, 2017

Режиссер: Юсуп Разыков

В ролях: Валерий Маслов, Вероника Кузнецова, Виталий Даушев, Илья Коврижных, Сергей Генкин, Анна Беленькая

18+

В прокате с 12 апреля

В кинотеатрах — социальная драма «Турецкое седло», история отставного агента наружного наблюдения. Лишившись работы, герой теряет смысл жизни, но все меняется, когда он встречает любовь. Накануне премьеры «Культура» пообщалась с режиссером ленты Юсупом РАЗЫКОВЫМ.

культура: Врач ставит герою диагноз — «Синдром пустого турецкого седла». Речь о деформации гипофиза. Мистики полагают, что посредством этого мозгового придатка осуществляется контакт с Создателем. Можно ли сказать, что Ильич, сыгранный Валерием Масловым, — запрограммированный безбожник?
Разыков: Я далек от медицинской трактовки болезни, а духовный аспект оставлю на суд зрителей. Ильич воспитан в той традиции, где не полагалось задумываться о Боге и семейном укладе, такие важные слова, как «муж», «брат», «отец», — безусловно, не про него. Он был нужен стране в качестве ищейки, это преданный работе «Верный Руслан». Созданный и отвергнутый государственной машиной Ильич превратился в лишнего человека, а такой человек, безусловно, опасен и для себя, и для окружающих.

культура: Бывшие коллеги пытаются урезонить «топтуна», твердят: «Раньше ты имел власть над «объектами», а сейчас — нет, но ты не можешь и не желаешь это признать».
Разыков: Да, преследуя «ведомых», он оставался над законом и почитал высшей свободой эйфорию, сопутствующую этой тайной власти. Но главное в персонаже не это. Ильич — гомункулус, воспитанный на лагерных понятиях, и лексика у него соответствующая — «за молодыми глаз да глаз», «жена ушла, я сам ее проглядел», и походка бесшумная — «такая работа». Это не человек, а схема, составленная из служебных инструкций. Но в его драме есть переломный момент: встретив любовь, герой отказывается от слежки.

культура: В чем секрет удивительного попадания в образ актера Валерия Маслова?
Разыков: Подобно своему персонажу, Валера служил в охране, увлекался боевыми искусствами, вел замкнутый образ жизни, употреблял на завтрак сваренные вкрутую яйца и собирал скорлупу.

культура: Скорлупа, которой герой заполняет трехлитровую банку, несет символическую нагрузку?
Разыков: Да, Ильич не может избавиться от раковины, в которой живет. Это тип, близкий персонажам Гоголя и Чехова — мечтающему о шинели Акакию Акакиевичу и застегнутому на все пуговицы «Человеку в футляре». У Набокова была прекрасная повесть «Соглядатай» — про покойника, сознание которого продолжает функционировать и сканировать мир. С нашим Ильичом происходит нечто похожее. Изначально лишенный эмпатии, он оказывается не способен реализоваться в новых обстоятельствах. К сожалению, так часто бывает. «Синдром пустого турецкого седла» превращает жизнь в зацикленное рондо. Страдавший этим расстройством Равель создал «Болеро», а люди попроще, чтобы не пойти в разнос, цепляются за повседневную рутину, изо дня в день проигрывая один и тот же сценарий существования. Даже встретив любовь, Ильич не сумел ей открыться. Эта коллизия — капкан, который я приготовил для зрителей.

культура: Чем особенно гордитесь по итогам работы?
Разыков: Мне удалось преодолеть отсутствие бюджета, снять кино за 11 дней и добиться признания киноведов. Кроме того, наш герой понравился зрителю. А в этом я вижу цель настоящего искусства. Некоторые дамы даже признавались Володе Маслову, что хотели бы иметь такого мужа, как Ильич.

культура: Ваш фильм во многом — это диагноз социуму, лишенному объединяющих целей. Вас беспокоит состояние общества? 
Разыков: Да, больше всего — отсутствие консолидации, мы неимоверно расколоты. Понимаете, если все, что нас объединяет, формулируется «от противного», мы нездоровы. Нельзя, чтобы люди сплачивались только в ответ на запредельную мерзость американо-британских игрищ вокруг Родины, дефицит социальной справедливости. Это неприемлемо и очень опасно.

культура: В нулевые годы Вы возглавляли «Узбекфильм». Остались разочарованы этим опытом?
Разыков: Тем, что не смог реализовать все замыслы. Ничего не попишешь — бедная страна, бедная студия и что делать с этим я — честно — не знаю.

культура: Над чем трудитесь? 
Разыков: Снимаю две картины. Один проект пока подвис, а «Танец с саблями» продвигается бодро, Арам Хачатурян написал украсившую балет «Гаянэ» партитуру в Перми, в эвакуации, всего за восемь часов. Но наш фильм — не попытка прочитать биографию великого композитора, а рассказ о сочинении самого востребованного в мире музыкального шедевра.