22.12.2017
«Звездные войны: Последние джедаи»
Режиссер: Райан Джонсон В ролях: Дэйзи Ридли, Марк Хэмилл, Адам Драйвер, Кэрри Фишер, Энтони Дэниелс, Джон Бойега, Донал Глисон, Оскар Айзек, Бенисио Дель Торо, Лора Дерн, Энди Серкис, Лупита Нионго, Гвендолин Кристи 16+ В прокате с 14 декабря |
Диспозиция такова. Прикончив папашу Хана (Харрисон Форд) и встав на Темную сторону, Бен Соло (Адам Драйвер) сильно подвел маму — Принцессу Лею (Кэрри Фишер), возглавившую остатки флота Республики. Ее кораблям никак не удается удрать от наседающей армады Первого Ордена во главе с коварным Сноуком (Энди Серкис) и отбившимся от Света отпрыском. Взятые на мушку повстанцы пытаются спастись, действуя кто во что горазд.
Летчик-истребитель По Дамерон (Оскар Айзек) теряет боевой флот в бессмысленной атаке. Пилот Финн (Джон Бойега) переквалифицируется в незадачливого шахида. Его подруга Рэй (Дэйзи Ридли) вылетает на поиски последней надежды восставших — Люка Скайуокера (Марк Хэмилл) и терпит фиаско. Вместо того, чтобы обучить девушку Силе или поспешить на помощь к отчаявшейся сестре, укрывшийся на безлюдной планете отшельник придается пасторальному досугу. Люку нет заботы, что Орден зачищает остатки его друзей, угрюмого анахорета тревожит лишь нарушенный баланс Силы и Черной энергии, между которыми бывший джедай прозревает определенное родство. Подозрения оказываются не беспочвенны: Бен и Рэй устанавливают телепатический контакт. Последняя склоняется к мнению, что племянник Люка Бен не безнадежен и может вернуться на светлую сторону.
Но тьма сгущается и вместо иронии с привкусом монти-пайтоновского абсурда режиссер Райан Джонсон включает инфернальный сарказм. Выясняется: в новой версии противостояния Ордена и повстанцев никто ни на кого положиться не может. Главным образом потому, что Вселенная «Звездных войн» и характер взаимоотношения персонажей изменяются автором на генно-молекулярном уровне.
В 1979 году Джордж Лукас вдохновлялся идеями Джозефа Кэмпбелла из книжки «Тысячеликий герой» и Владимира Проппа, исследовавшего «Исторические корни волшебной сказки». В частности, режиссер уделил внимание пропповским «волшебным помощникам»: «Давая в руки героя волшебное средство, сказка достигает вершины. С этого момента конец уже предвидится. Между героем, вышедшим из дома и бредущим «куда глаза глядят», и героем, выходящим от Яги, — огромная разница. Герой теперь твердо идет к своей цели и знает, что он ее достигнет. Он даже склонен слегка прихвастнуть. Для его помощника его желания — «лишь службишка, не служба». В дальнейшем герой играет чисто пассивную роль. Все делает за него его помощник, или он действует при помощи волшебного средства…» Иными словами, вооружив протагониста, «помощник» ослабляет его, превращая в своего агента, боевую пешку. Пытавшийся уберечь пафос «Звездных войн» от подобного урона, Лукас превратил свою Вселенную в карнавал «волшебных помощников», зачастую обходящихся без героев и одерживающих победы, благодаря универсальной Силе.
Джонсон заходит еще дальше — всю дорогу он высмеивает наивную веру в «помощников», настаивает не на зачарованности, а расколдовываемости погружающегося в хаос и мрак карнавального мира. Для обретения просветления его обессиленным героям следует не одолеть тотальное зло, а опознать в сомнительных «волшебных помощниках» собственное дурное «я» и бросить ему вызов не ради торжества светлых идеалов, а для спасения бессмертной души. Так, например, последний обладатель Силы является здесь не затем, чтобы подставить плечо обессилившему Люку, а чтобы сообщить плохую новость: «Не твой ученик, а ты сам есть то, что следует преодолеть».
Превозмогая гравитацию саги, Райан Джонсон не оставляет камня на камне от предыдущего эпизода Джей Джей Абрамса, буквально угоняет «Звездные войны» из карнавального бурлеска в контекст ветхозаветного Исхода из Египта. Противопоставляет «фараона» Сноука и претендентов на роль Моисея. Превращает последних в антагонистов и ставит под сомнение спасение повстанцев, страдающих от некоммуникабельности и разобщенности. В его версии — это еще не народ, а беспомощное стадо, которому лишь предстоит сплотиться в силу суровых обстоятельств.
Полтора часа тасуя персонажей и демонстрируя бессмысленность упований на «сынов человеческих», Джонсон выгуливал их по «иудейской пустыне» лукасовской Галактики, чтобы испытать на прочность в последнем и решительном бою и, закружив вокруг несокрушимого «Иерихона», предоставить собственной судьбе в духе апостольских слов: «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, — для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом». И — добавим от себя — вновь не возомнила о себе невесть что, пожелав основать новый, орденский или республиканский, Вавилон, а обрела силы для освоения иных миров и заключения новых заветов.