Дмитрий Дюжев: «Готовлюсь сыграть Петра Великого»

Алексей КОЛЕНСКИЙ

01.02.2017


«Огни большой деревни» 
Россия, 2016

Режиссер: Илья Учитель

В ролях: Дмитрий Дюжев, Кирилл Фролов, Максим Емельянов, Анастасия Мытражик, Василий Кортуков, Юрий Быков, Тагир Рахимов

12+

В прокате со 2 февраля

На экраны выходит народная комедия Ильи Учителя «Огни большой деревни» — озорная экспериментальная работа о паре оболтусов, решивших снять зомби-хоррор и спасти от сноса провинциальный кинотеатр.

С самого начала у парней все идет наперекосяк. Пытаясь исправить положение, соавторы похищают Дмитрия Дюжева, заставляют забыть звездные закидоны и сыграть в треше. Тем временем подельник главы города поджигает кинозал, однако после успешной премьеры мэр клянется возродить «Родину» из пепла. «Культура» пообщалась с Дмитрием Дюжевым, рискнувшим блеснуть в шарже под собственным именем.

культура: Как угодили в такой переплет? 
Дюжев: Роль скандалиста была срисована с известного коллеги. Он согласился сняться у Учителя, но, войдя в образ, принялся озорничать на площадке. Работа встала, и режиссер позвал меня на выручку. Я ни секунды не сомневался, любопытно сыграть столь непохожего «себя» — в такую капризную, пьющую и агрессивную скотину перевоплощаться еще не доводилось.

культура: Большую часть времени Ваш персонаж связан по рукам и ногам, буквально прикован к инвалидной коляске. Это определило невероятный мимический калейдоскоп. Кажется, Вы пародировали популярного комика? 
Дюжев: Нет, исходил исключительно из неблагоприятных обстоятельств. Когда моего героя после долгой голодовки впервые покормили бульончиком с ложечки, каждый глоточек смаковал, как последний в жизни. И так пятнадцать дублей.

культура: Начинающий режиссер Учитель усугублял Ваши страдания в силу юношеского максимализма или профессионального перфекционизма? 
Дюжев: Скорее второе. Илья ведь не мальчишка с улицы, а сын именитого режиссера, так что тень Алексея Ефимовича незримо присутствовала на площадке в этой, в лучшем смысле слова, семейной истории. Как говорится, яблоко от яблони недалеко падает. Добиваясь спонтанности актерского существования, бессознательных «подарков организма», Илья делал десятки дублей. Опасался давить на нас сверхзадачей, поэтому вынуждал на самостоятельный поиск нужного тона, атмосферы и даже длины эпизода. Заставлял дубль за дублем бить в одну точку, а потом говорил: «Стоп! Все забудь, ничего не играй, живи». Схожим образом снимает Павел Лунгин. Он поручает артистам самостоятельно сочинять сцену, приходит и просит показать, что получилось, а затем направляет в нужную сторону.

культура: Такой метод Вам близок? Вы же и сами успели попробовать себя в качестве режиссера. 
Дюжев: Нет, на своей площадке я — абсолютный диктатор. Придумываю ленту в голове, прокручиваю ее, строго придерживаясь раскадровки, — вижу не только артистов, а планы, пейзажи, цвета декораций и грима, даже выражение глаз. Если герой молчит, за него должна говорить неравнодушная природа... Заранее собранная сцена дает точку опоры для объемного видения. Только добившись этого, можно позволить артистам «плести кружева».


Такие вещи важны для органичной игры, и мне как актеру необходим этот воздух. Сейчас, например, готовлюсь сыграть Петра Первого в экранизации романа Алексея Иванова «Тобол» у режиссера Игоря Зайцева. Чтобы роль получилась, важно услышать атмосферу XVII века: скрип телег, визг пилы, гул толпы. Один мемориальный музей дал мне переночевать на кровати Петра... Оказалось, это совсем не просто — стимулируя приток крови, вельможи тех времен спали в полусидячем положении. Существенно и то, что царь почивал лицом к окну, поднимался с первыми лучами солнца. Вообще, есть масса интересных нюансов. Скажем, при более чем двухметровом росте у него были узкие плечи и небольшой размер ноги — отсюда знаменитая стремительная походка, Петр был неустойчив. Еще он славился чрезвычайно развитым обонянием. Собирать персонажа из таких крупиц — невероятно увлекательный труд. 

культура: Есть вещи, которые невозможно сыграть исключительно от себя. В спектакле по мотивам книги епископа Егорьевского Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые» — чувствуете ток свыше?
Дюжев: Да, это всегда как в первый раз. Сейчас придумал себе новый экзамен — 12 марта в Концертном зале имени Чайковского за два часа прочту наизусть «Евгения Онегина». 


культура: Что ждете от этой работы?
Дюжев: Мобилизации внутренних резервов. Мой мастер, Марк Анатольевич Захаров, учил: в нашей профессии побеждает лишь универсальный солдат. Актер должен уметь все и в каждую минуту быть готовым к любому повороту, ведь ни профессионализм, ни гениальность никого не спасают от прижизненного забвения. Нам остается только одно — удивлять публику. Это требует немыслимых усилий; чтобы не идти на дно, приходится ежедневно взбивать молоко в сметану, как лягушка из сказки. 

культура: Все выше и выше поднимая персональную творческую планку?
Дюжев: Да, ведь артист — сосуд культуры, все зависит от того, чем он наполнен. Классическая литература и высокая поэзия дарят одно содержание, похабные анекдоты — совсем иное. Впрочем, в человеческом обиходе нужны разные составляющие.