Алексей КОЛЕНСКИЙ

08.09.2016

15 января 2009 года капитан американского авиалайнера Чесли Салленбергер (для всех — просто Салли) посадил борт с отказавшими двигателями на гладь Гудзонского залива. Приводнение заняло 208 секунд. Пострадавшие отделались ссадинами и синяками. Может ли из данного инцидента получиться религиозная драма? Клинт Иствуд доказал: может. 

Нью-Йорк, зима, дожди. Уклоняясь от встреч с осаждающими подъезд отеля репортерами, седой капитан гражданской авиации пробирается в Marriott. Гостиничный номер для Салли (Том Хэнкс) то же, что тюрьма. Будущее туманно. Профильная комиссия проводит расследование его профессионального подвига, косвенные данные свидетельствуют: капитан мог дотянуть до посадочной полосы, избежав ненужного риска. 

Пока чиновники просчитывают ситуацию на компьютерах, Салли и второй пилот Скайлз (Аарон Экхарт) маются в ожидании разбора полета, не знают, куда себя деть. Говорить напарникам толком не о чем. Мужикам представляется, что жизнь кончена. Приводнившийся на глазах у всего города самолет вот-вот станет надгробием всей жизни Салли (42 года в воздухе) и превратит его в посмешище. 

Капитан покидает отель и отправляется слоняться по городу. В памяти всплывают подробности катастрофы, образы прошлого и апокалиптическая картина — покорная указаниям диспетчера стальная птица снижается над Манхэттеном и таранит небоскреб. 

Вроде бы Салли не в чем себя упрекнуть: он спас людей. Правда, нарушил инструкции — шагнул в неизвестность, приняв всю ответственность на себя. Совершил королевский жест и остался в его тени. Теперь шапка Мономаха  колет как терновый венец — очевидно, вердикт комиссии решит судьбу не только пилота, но и пассажиров... А что, если на самом деле они едва не стали жертвой его технической ошибки и долетели не туда? 

Разумеется, суд все расставит на свои места, инцидент завершится блистательно — и в зале, и на флэшбеках. Но фильм не о спасении лица — о душе. Мгновение за мгновением Салли беспристрастно тестирует свое основное внутреннее время — те самые золотые 208 секунд, любая могла обернуться слепящей тьмой. На их протяжении он принял несколько интуитивных решений и выполнил маневры, каждый из которых стал звеном высшей воли, вытянувшей самолет на открытую воду. Узнавая героя телеэфира, таксист и бармен твердят пилоту: «Мы давно не слыхали хороших новостей!» А тот прячет глаза. 

Настойчивая оговорка по Фрейду сознательно вставлена автором в контекст этой истории. Случай, впрочем, не уникальный (наши летчики совершили подобные подвиги в 1953-м и 1963-м годах на Ил-12 и Ту-124), но именно сегодня Америке необходимо увидеть реального аса лицом к лицу. Страна переживает политические неудачи как антропологическую проблему, и ей нужен не медийный образ успешного парня, а герой, способный предъявить себе высший счет, испытать свое человеческое на прочность. Осознать, что истина — штука неочевидная и крайне обременительная. Ни разу не оступившись в мелодраму, Хэнкс (минимум мимики, одними глазами) выносит это бремя, словно балансируя на натянутом режиссером канате.  

86-летний Иствуд принял ситуацию с известнейшим сюжетом 2009 года как вызов. Не позволил себе уклониться ни в фильм-катастрофу, ни в техногенный триллер, ни в судебную драму — до него во всех этих жанрах оттоптались телерепортеры. Американскому классику был важен солено-горький вкус Высшего суда, который надлежит вынести каждому избраннику судьбы. Собирательный образ подобной коллизии мы наблюдали весной сквозь магический кристалл «Экипажа» Николая Лебедева («Студия ТРИТЭ Никиты Михалкова»). На подходе — фильмы-катастрофы «Ледокол» Николая Хомерики и «Салют-7. История одного подвига» Клима Шипенко. Хочется верить, что режиссерам удастся показать нечто более содержательное, нежели просто сагу о советских мужиках, проявивших недюжинную смекалку в арктических льдах и космических безднах.