За витриной универмага

Алексей КОЛЕНСКИЙ

19.05.2016

На экранах трагикомедия Стефана Бризе «Закон рынка» — полемическая реплика на производственную драму братьев Дарденн «Два дня, одна ночь».

В стилистически безупречной картине бельгийских режиссеров работница обивала пороги проголосовавших за ее увольнение сослуживцев, умоляла одуматься и пересмотреть решение, требовала справедливости и одерживала моральную победу.

Герой картины Бризе — токарь Тьерри (Венсан Линдон) — идет дальше. Смирившись с потерей работы, он пытается начать жизнь с чистого листа. Оказывается, служба занятости в этом — негодный помощник: окончив четырехмесячные курсы крановщиков, Тьерри узнает, что без соответствующего опыта ни на одну стройку его не возьмут. 

Пока бывшие коллеги, попавшие под сокращения, заваливают исками суды, перекрывают проходную, готовятся к захвату предприятия, агитируют постоять за правое дело, Тьерри обзванивает агентства по скайпу, вместе с женой посещает курсы бальных танцев, продает дом на колесах, выбивает кредит, пристраивает сына-инвалида в университет. 

Понимая, что отбояриться от настырного мужика не удастся, клерки из службы занятости устраивают мозговой штурм и составляют список рекомендаций по улучшению имиджа. Их советы не пропадают — Тьерри проходит собеседование, становится охранником крупного универмага и делает головокружительную карьеру. Поднаторев в разоблачении обыкновенных воришек, он переезжает в отдельный офис и начинает «мониторить» продавщиц. Самое важное в картине — профессиональная эволюция героя. Безработного разглядели, оценили, доверили ответственный пост. От его бдительности зависит квартальная премия коллектива и судьба недобросовестных кассирш, одна из которых даже кончает с собой в разгар рабочего дня. 

Впрочем, все драматические эксцессы и переживания остаются за кадром. Зато режиссер ни на секунду не оставляет без присмотра главного героя. Но то, какими глазами Тьерри смотрит на мир, — загадка. Тактичная камера оператора Эрика Дюмона сохраняет равноудаленную дистанцию по отношению к лицу и окружению персонажа Линдона, удостоенного «Сезара» и кан­нского приза «За лучшую мужскую роль». Ни на секунду не замолкая, актер умудряется продемонстрировать внутреннюю зоркость, замешанную на оторопи, усталости, отвращении маленького человека к самому себе. «Раскусив» социум, догадавшись, каким его хотят видеть, он заметно подрастает, расправляет плечи и взваливает на них груз ответственности за тех, кто не преуспел в социализации, попытался сыграть против правил и буквально сгорел на постылой работе. Какой ценой расплатится Тьерри за горький опыт надсмотрщика? Не ясно. И эта мгла сгущается, уплотняется, становится осязаемой.

На закате СССР производственные фильмы считались малопочтенным жанром. Страна, провозглашавшая труд «делом чести, славы, доблести и геройства», выбрала сердцем красивую жизнь индийских мелодрам и дорого заплатила за импортные грезы. Похожая история приключилась и с увлекшейся американской мечтой старушкой-Европой. Труд скрылся в подполье и принялся строчить рассудку жалобные ноты протеста: «без тебя нет меня».

И в конце концов оказался прав: свободный рынок, открытое общество гарантируют не развитие производительных сил, а лишь разделение человечества на бесправных рабов и бессильных господ.