Тамара ЦЕРЕТЕЛИ

01.04.2015

2 апреля мир отмечает Международный день детской книги. Празднуют его в день рождения Андерсена. В 2015-м юбилей у сказочника — 210 лет, а также у одного из самых трогательных его творений — «Дюймовочки». Девочке из цветка «стукнуло» 180.

Если бы Гансу Христиану сказали, что день его рождения превратят в праздник детской книги и в родном городе писателя — датском Оденсе — станут вручать премию имени Андерсена, он бы очень удивился. Во-первых, 14 лет от роду будущий сказочник буквально сбежал из Оденсе в Копенгаген — «чтобы стать знаменитым». И, кажется, от острой ностальгии по малой родине не страдал. С родиной большой отношения тоже были натянутые — здесь над ним зубоскалили, издевались, беспрестанно его обижали и искренне удивлялись «континентальной» славе. А также обзывали «орангутангом, который так знаменит за границей».

Во-вторых, детским писателем Андерсен себя вовсе не считал. Из-под его пера выходили пьесы, романы, стихи — и отнюдь не детские, путевые заметки — сказочник был заядлым путешественником. В Германии, где Андерсену поклонялись, еще при его жизни вышло собрание сочинений в 38 томах... В общем, наш герой был настолько плодовит, что отдельные современники считали его графоманом. К числу критиков относился и Кьеркегор: свою первую книгу «Из записок еще живущего» он посвятил разгрому повести Андерсена «Всего лишь скрипач» — произведения, естественно, для взрослых. Правда, мысли философа были изложены столь витиевато («С гегелевской неуклюжестью в выражениях» — как потом съязвит сказочник), что осилить трактат смогли немногие. Злые языки даже утверждали: «Из записок...» дочитали лишь два человека на свете — Кьеркегор да Андерсен.

Как бы то ни было, известность пришла к великому датчанину благодаря серьезным, «взрослым» книгам — например, после публикации романа «Импровизатор», прославившего Андерсена на всю Европу. Критики советовали ему полностью сосредоточиться на масштабных произведениях и не распыляться на сказки. Сам автор, мечтавший о славе драматурга, был с этим полностью солидарен. Правда, иногда все-таки «отвлекался» и, как бы играя, сочинял опусы с изящным налетом фольклора. До чего доигрался — известно. Еще при жизни его «сказочная» слава стала затмевать «серьезную» — к большому раздражению писателя.

Первые сборники сказок вышли, когда Андерсен был уже известным литератором. Особого впечатления на просвещенную общественность они не произвели. Скорее, удивили. Андерсен рассказывал истории простым, «детским» языком, редко обращался к фольклору и вообще был необычайно лиричен. Та же «Дюймовочка» поражала хрупкостью, беззащитностью и полным отсутствием смекалистости, столь свойственной привычным сказочным персонажам. Кстати, у этой героини был прототип, правда, не столь поэтичный, как она сама. Считается, что Дюймовочку автор списал с маленькой горбуньи Хенриетты, дочери адмирала Петера Вульфа — переводчика Шекспира и покровителя Андерсена. Как-то начинающий драматург Ганс Христиан заявился в дом адмирала и стал уверять хозяина, что тот — его кумир. Вместе с тем молодой человек просил прочитать его пьесы. В восторг от них адмирал не пришел, но предложил автору бывать в доме. Так Андерсен, сын прачки и башмачника, стал вхож в светское общество. Его проводником сделалась Хенриетта, превратившаяся в доброго гения писателя. Он называл ее своим «единственным светлым эльфом». А потом и вовсе решил выдать замуж за короля эльфов — конечно, на бумаге. Так маленькая горбунья перенеслась в сказку, где гармония природы была восстановлена — ангельское существо получило соответствующую внешность. У самой Хенриетты судьба сложилась совсем не сказочно — она погибла во время путешествия на пароходе, на котором случился пожар. То есть сгорела в открытом море. Андерсен, узнав о смерти своего «светлого эльфа», лишился сна и покоя. Частично и рассудка тоже — как-то на улице задумался о подруге, и ему почудилось, будто дома превратились в огромные волны... Но все это произошло спустя почти двадцать лет после публикации сказки, так что трагический финал никак ее не коснулся.

Прототип — прототипом, но скорее всего, созвучие со своим персонажем ощущал и сам Андерсен. Очередной «гадкий утенок», не такой, как все, ищущий собратьев и вечно попадающий в инородную среду. Где оказывается, что у него «только две ножки», «даже нет щупальцев» или он не зеленого цвета («Ничего, поживет с нами — позеленеет», — решали проблему в шедевре «Союзмультфильма»). К тому же Дюймовочку постоянно заносит в мещанское общество, царство обывателей: здесь спяще-жующие жабы, болезненно зависимый от мнения окружающих жук и подземное «бюргерское» королевство с бережливой мышью и «очень состоятельными кротами» («Слепой, богатый — сокровище, а не муж», — снова афоризм из рисованного чуда Леонида Амальрика).

Тут и друга-то не найдешь, не то что свою половинку. А это для Андерсена, как известно, тема была больная. «Счастлив тот, кто женат, и счастлив тот, кто хотя бы помолвлен», — утверждал великий девственник. Кстати, сквозную тему творчества датчанина как-то сформулировал Лев Толстой: «Взял книжку, прочитал и вдруг с такой ясностью почувствовал, что Андерсен очень одинок. Очень».

Одиночество сказочник мог победить только в параллельном мире, в волшебной стране, «где всегда лето и цветут чудные цветы». Здесь Дюймовочка и встретила принца с тонкой душевной организацией («Будьте моей женой! Если вы мне откажете, я умру от горя. Ах, умираю!» — восклицал герой мультфильма).

Дюймовочка нашла свое счастье, а Андерсен так и остался один.