Судьба резидентов
27.06.2019
Книга, недавно вышедшая в издательстве «Эксмо», называется «Женщина, которая умеет хранить тайны». Ее автор — полковник Службы внешней разведки в отставке Елена Вавилова. В 2010 году она, ее муж Андрей Безруков и еще несколько разведчиков-нелегалов вернулись на Родину благодаря взаимному обмену, организованному спецслужбами России и США. Со времен Юлиана Семенова о тех, кого принято называть «героями невидимого фронта», отечественные литераторы пишут редко. Правду, как она есть, — еще реже. Образовавшийся вакуум профессионалы решили заполнить сами. «Культура» встретилась с Еленой Вавиловой и Андреем Безруковым.
культура: Написать книгу — классический способ осмыслить пережитое. Однако за перо Вы взялись далеко не сразу. Почему?
Вавилова: Трудно было определиться с жанром. После возвращения на пресс-конференциях нам задавали много вопросов — как попали в профессию, как нас готовили, как вживались в чужую страну. Тогда и появилась мысль попробовать написать об этом то, что возможно. И справедливость хотелось восстановить хоть отчасти: о российских спецслужбах весьма охотно пишут зарубежные авторы, естественно, привнося свое видение, критерии и оценки, наши же обходят тему стороной. Речь не о боевиках с погонями и перестрелками — в них как раз недостатка нет, а о произведениях, отражающих истинные реалии сегодняшней разведки. Люди с удовольствием читают и перечитывают книги о героях Великой Отечественной или времен холодной войны, но с той поры многое изменилось и в мире, и в нашей профессии. К тому же хотелось рассказать о том, что чувствует и думает человек, посвятивший себя защите интересов своей страны.
культура: Роман был выбран как альтернатива мемуарам, для которых, наверняка, по многим причинам время настанет еще очень не скоро?
Вавилова: Конечно. Ведь я по-прежнему остаюсь женщиной, которая умеет хранить тайны. Романная «география» не полностью совпадает с реальной, опущены события, о которых нельзя упоминать. Кое-что из технологий уже успело устареть. Зато типажи действующих лиц, не только главных героев, в значительной степени «списаны» с конкретных людей. Кое-кто даже получился вполне узнаваемым: очень хотелось таким образом отдать дань уважения старшим коллегам. Кроме того, мемуары, даже если бы можно было их написать, тем, кто далек от нашей работы, показались бы просто скучными. На самом деле разведка — работа достаточно рутинная, состоящая из множества маленьких шагов, ведущих к далекой цели. Нам пришлось «разбавить» роман несколькими острыми моментами, чтобы история осталась правдивой. Но те, кто рассчитывает на похождения в духе Джеймса Бонда, будут разочарованы.
культура: Есть главы, которые Вам особенно дороги?
Вавилова: В самом начале пути наши герои встречаются в Чехии с еврейской женщиной, чья семья погибла в концлагере. Этот эпизод не придуман. Разговаривая с Катаржиной, я думала о том, что, если моя работа хоть как-то поможет предотвратить новую войну, все не напрасно. С этой мыслью мы и жили все двадцать три с половиной года.
культура: В кино и литературе, как правило, разведчик предстает эдаким героем-одиночкой, который рискует только собой. Для семейной пары риск выше?
Вавилова: Я бы так не сказала. Работать вдвоем легче. Мы поддерживаем друг друга, вместе обдумываем варианты действий и принимаем решения. Есть и чисто технические преимущества: он идет на операцию, а она страхует, ведя наружное наблюдение. Если ты нелегал-одиночка, у тебя нет возможности пооткровенничать, высказаться, выплакаться. А это дополнительная эмоциональная нагрузка. У нас была семья, дети, и это создавало тот психологический климат, который помогал справляться с трудностями. Да, поддержание контактов с соседями и друзьями — все это требует сил и внимания, но затраты оправдываются, поверьте.
культура: В последнее время семейные конфликты принято списывать на повышенный стресс. Но он несравним с тем, который переживали вы. Секретом поддержания мира в доме поделитесь?
Безруков: Стресса, конечно, хватало. Естественно, были и чисто профессиональные разногласия. Однако представьте себе переход на яхте вдвоем через океан. Что бы ни было, не хлопнешь дверью и не уйдешь — все равно придется делать необходимую работу и делить вахты. Наша главная задача быстро ставила все на места. А еще работа разведчика учит терпеть и гасить всплески собственного «я» в интересах общего блага.
Вавилова: За долгие годы жизни вдали от родных научилась не обращать внимания на мелочи, не заводить споры по бытовым вопросам, идти на уступки. Разногласия в семьях возникают тогда, когда супруги вместо взаимной помощи в условиях стресса начинают на повышенных тонах отстаивать собственные мелочные амбиции и предъявлять обвинения.
культура: После «Семнадцати мгновений весны» все уверены, что роды — одна из самых больших опасностей для разведчицы-нелегала. Правда, редко кто вспоминает, что Кэт была контужена — ей на голову свалилась тяжелая балка, так что рожала она в полубессознательном состоянии. У вас с Андреем двое сыновей, причем не близнецы, как в книге. Как отважились еще и на второго ребенка?
Вавилова: Этот вопрос нам задавали после возвращения очень часто. В легендарном фильме контузия была использована для обострения ситуации. Если ты в сознании, то кричишь на том языке, на котором нужно. В нашей профессии люди умеют владеть эмоциями. Впрочем, Андрей оба раза присутствовал при родах и не только поддерживал меня, но и, так сказать, контролировал ситуацию. Не забывайте, что мы все-таки жили в других условиях и в другое время. Америка многонациональна, в ее жителях нередко намешано несколько самых разных кровей, так что даже если бы что-то и сорвалось неанглийское с языка, врачи вряд ли побежали бы звонить в ФБР. Труднее было справиться с чувством, возникшим уже после рождения малыша: я стояла у окна своей палаты, смотрела на переливающийся огнями мегаполис и думала о том, что ответственности в моей жизни добавилось, но я не могу позвонить маме и спросить, что и как мне делать. Вот это очень тяжело было осознать. Со вторым сыном было проще. Русские женщины и не такое могут выдержать.
культура: Трудно представить, что испытывают родители, понимая, что лишены права растить своих детей в культуре предков.
Вавилова: Это действительно нелегкая тема. Наши дети узнали все буквально в одночасье. А до той поры мальчики не только никогда не слышали русской речи, но с определенного момента стали удивляться, почему мы не раз бывали в Европе, но никогда — в России. Информацию они черпали из американских боевиков. Это тоже составляющая нашей профессии. Мы понимали, на что шли, понимали, что наступит возраст, когда они уже не смогут стать полноценно русскими. Пока они были маленькими, они были с нами. Взрослая жизнь должна строиться согласно их собственным желаниям.
Вавилова: Ну, русских ресторанов там, где мы жили, было не много. Конечно, временами очень хотелось съесть что-нибудь, к чему привыкла с детства. Пока дети были маленькими, несколько раз дома делали пельмени, для детей называя их «равиоли». Что касается русского языка, то после пары лет жизни и работы на другом языке русский уходит куда-то далеко в подкорку, и соблазна говорить на нем не возникает. Думали, естественно, на тех языках, на которых говорили каждый день — английском и французском, — так уж голова устроена. Бывало, что какая-нибудь мелодия русской песни вдруг всплывала в голове, но только мысленно... Вообще-то именно поэтому и от русских туристов, и от эмигрантов старались держаться подальше, чтобы не «активировался» в голове родной язык. Потому что вместе с языком всплывают воспоминания, мысли о доме, близких. А это всегда эмоциональная встряска, возникающая иногда не в самый подходящий момент.
культура: В книге ФБР было совсем несложно поймать на удочку потенциального предателя. Трусости в нем оказалось даже больше, чем жажды денег. А что двигало настоящим «кротом», вам известно?
Безруков: Вряд ли мы когда-нибудь узнаем. В книге использована только одна из возможных версий. Этот человек предал не нас одних, но целую группу людей, и это стало сильным ударом — не только профессиональным, но и человеческим. «Крот» — один из рисков нашей профессии. Предугадать, где и когда он заведется, невозможно. Мы с ним работали, он казался нам менее профессиональным, чем другие наши коллеги. Были в его поведении моменты, вызывавшие вопросы, но не настолько, чтобы возникли подозрения.
культура: Человеку, не занимавшемуся литературным трудом, замахнуться сразу на роман, пусть во многом и автобиографический, непросто.
Вавилова: Мне повезло с соавтором. Если бы не Андрей Бронников, я бы еще долго колебалась, писать или не писать. Андрей в свое время служил в спецназе, впоследствии написал несколько книг о военных разведчиках, он прекрасно понимал, что история просится в книгу. Мы очень скоро почувствовали, что являемся единомышленниками и нам легко было понять друг друга. Учтите, что мы еще и жили в разных городах — он в Томске, я в Москве, так что большая часть обсуждений происходила благодаря скайпу. По электронной почте обменивались заготовками, редактировали, пересылали снова. Время от времени Андрей подбрасывал какие-то повороты сюжета, очень заманчивые, но совершенно невозможные в жизни разведчика-нелегала. Было жаль от них отказываться, но я хотела, чтобы книга получилась как можно более правдоподобной. Мне нравилось работать с соавтором. Справились за девять месяцев. Писала бы сама, даже не знаю, на сколько бы это все растянулось. Труднее всего далась не работа над текстом, а ожидание выхода романа. Как каждому начинающему писателю, мне очень хотелось, чтобы это произошло поскорее.
культура: Андрей Олегович, Вам на правах участника событий не хотелось присоединиться к творческому процессу?
Безруков: Нет. Это только усложнило бы процесс, но главное — это правильно, что роман написан от лица женщины. К сожалению, романы о женщинах-профессионалах, тем более в нашей сфере, в современной российской литературе большая редкость. Этот дисбаланс в чем-то отражает и реалии профессии. Хотя и в нашей разведке, и у наших конкурентов — много прекрасных дам. Разведка требует интуиции, и рискну сказать, что у женщин она часто сильнее, нежели у мужчин. Так что, думаю, наиболее продуктивный баланс полов все-таки установится. Это вопрос времени.
культура: Решение жены засесть за письменный стол не показалось Вам несерьезной затеей?
Безруков: Наоборот, я всецело поддержал ее, поскольку убежден — об этом обязательно нужно говорить. Сегодня как никогда прежде необходим откровенный разговор, в первую очередь с молодым поколением, о том, как важно защищать стратегические интересы нашей страны. К сожалению, наше общество не до конца понимает, какую роль играют разведывательные службы в современном государстве, и не только российском. Оно практически ничего не знает о том, чем сегодня живет организация, в которой мы проработали долгие годы. При том что мы опять оказались на грани очень жесткого противостояния. Не было еще в наших отношениях с Америкой такого периода, как нынешний, — чтобы диалог между странами практически отсутствовал. Даже в годы холодной войны нам удавалось взаимодействовать более-менее продуктивно. США начинают терять международные позиции. Мир, беспрекословно подчинявшийся им столько времени, больше не хочет этого делать. Загнать его обратно в повиновение у американцев не получается, что, естественно, вызывает у них очень болезненную реакцию, делающую их склонными к авантюрам и практически невосприимчивыми к любой точке зрения, отличной от их собственной. Вот почему так важно объяснять, зачем нужны наши спецслужбы и во имя чего они работают. Невозможно разобраться в современном мире, черпая информацию из интернета. Не только потому, что в информационном поле есть масса противоречивых данных. Противник там активно работает, вбивая огромное количество дезинформации, и иногда лучше ничего не знать, чем принимать за истину сознательно подброшенную неправду.
культура: Вы уехали в 1984-м и вернулись в 2010-м уже в другую страну. Не было ощущения, что придется вживаться в незнакомую, малопонятную жизнь, как когда-то на чужбине, причем без подготовки? Что помогло Вам снова найти себя?
Вавилова: Конечно же, после возвращения мы были не одни, хоть и друзей, помнивших нас, осталось мало. Во-первых, мы вернулись к нашим семьям, к нашим родителям. Во-вторых, и наша служба, и государство оказали нам большую поддержку. И кроме того, нам и до этого приходилось вживаться в новые страны уже несколько раз — опыта было хоть отбавляй! Разведчик ведь — это профессиональный строитель социальных сетей. Вот этим и пришлось снова заниматься почти с нуля. Но главное — на Родине было интересно. Хотелось понять очень изменившуюся страну, новую культуру, хоть не со всем, честно говоря, мы были согласны...
Безруков: Радость в том, что ты знаешь, зачем живешь. Это знание часто в дефиците в современной жизни. Выбирая разведку как профессию, ты отдаешь всего себя своей стране. С одной стороны, это накладывает множество ограничений, с другой — дает понимание, что у тебя есть что-то более важное, чем погоня за комфортом, деньгами, престижем.
культура: Вскоре после вашего обмена в Штатах запустили сериал «Американцы», впоследствии собравший массу престижных премий. Судя по всему, прототипами главных героев выбрали именно вас, правда, несколько сместив временные рамки. Вы его смотрели? Насколько он правдоподобен?
Вавилова: Прототипами нас можно считать только отчасти, образы все-таки больше собирательные. Однако, как нам кажется, сценарист сериала консультировался с работниками спецслужб и какой-то доступ к информации по нашему делу имел. Надо признать, что в сериале русские показаны достаточно объективно: создатели попытались отразить и идеи, которые исповедовали советские разведчики, и мотивы, двигавшие теми, кто пытался их поймать. И атмосфера в семье передана верно — бывает, что в паре один больше подвержен сомнениям, чем другой. Вот только с экшном несколько переборщили — в жизни вряд ли такое могло произойти. Но интересно даже не то, насколько достоверным получился сериал, а то, как американцы быстро сориентировались и все это раскрутили. Причем сделали они ставку на тему, которая, казалось бы, особого успеха у публики не предвещала: там больше любят боевики, приключения или страдания домохозяек. А тут история про шпионов продержалась несколько сезонов, собрав множество различных наград и премий.
культура: Как думаете, возможно ли сегодня снять — ну, вот хотя бы по Вашей книге — фильм о российской разведке, сопоставимый по качеству и эмоциональному воздействию с «Семнадцатью мгновениями весны» или «ТАСС уполномочен заявить»?
Вавилова: Это вопрос не к нам, а к кинематографистам. Мы были бы только рады. Неважно, какой материал ляжет в основу, главное, чтобы снимали не «по разнарядке», а с верой в то, что они делают.
Безруков: Американцы всему миру предъявляют собственное представление о порядке вещей, о ролях своей страны и нашей. Они целенаправленно и методично создают имидж России вообще и нашей внешней разведки в частности, таким, каким они хотели бы его видеть. И возникает закономерный вопрос: как долго мы еще будем отдавать им медийное пространство?
культура: Создавая ту самую «мягкую силу», над которой американцы, в отличие от нас, трудятся не покладая рук?
Безруков: Человек, придумавший термин «мягкая сила», был в Гарварде моим деканом. Он подразумевал под этим силу примера страны, у которой все получается, потому что она на правильном пути. «Мягкая сила» всегда строится на идее. У Штатов она заключалась в следующем: мы — самая великая, самая честная нация, светлый град на холме, придите к нам, мы всех защитим. Но сейчас эта идея пробуксовывает чем дальше, тем больше, и слова явно расходятся с делами. А потому «мягкая сила» постепенно переходит к нам.
Фото на анонсе: nakanune.ru