Сергей ШУЛАКОВ

20.12.2017

Издательский дом Высшей школы экономики выпустил монографию «Русская развлекательная культура Серебряного века. 1908–1918» под редакцией Норы Букс и Елены Пенской.

В открывающем сборник очерке Нора Букс указывает, что в русской юмористической культуре существовало «золотое» десятилетие, не сравнимое ни с каким другим временем по оригинальности и разнообразию форм, числу ярких талантов и самой масштабности общего праздника». Это период времени с 1908 по 1918 год, фактически от окончания первой революции до начала Гражданской войны.

Но легкие жанры были востребованы и ранее. В 1870-е из Франции пришла оперетта, возникли театры «буфф» — опереточные антрепризы, стали собирать публику другие французские изобретения, водевиль и фарс. Появился жанр сатирических куплетов, короткого рассказа, поп-музыка: исполнители цыганских романсов. Артистические кабаре, менявшие столики на небольшой зрительный зал, стали называться театром миниатюр, предлагавшим «синтез разных искусств — музыки, литературы, актерского мастерства, вокала, танца, живописи, а также журналистики, журнальной карикатуры, новорожденного кино и моды». Театр миниатюр атаковал кино, пародировал его изобразительные и тематические штампы, но вместе с тем и подражал модному синематографу.

Развлекательные художества с самого начала подсвечивались оттенком маргинальности. Критики писали: «В фарсе все смеются... а уходят из театра чуть-чуть с раскаянием за эту уступку непредвиденным обстоятельствам». Или: «Платим за это деньги, а уважать не уважаем». В статье Любови Юргенсон «Толстой: критика культуры развлечения в европейском контексте» дано теоретическое обоснование развлечения. От Паскаля и Хайдеггера исследовательница переходит ко Льву Толстому, «Смерти Ивана Ильича» и статье «Что такое искусство?»: «Люди высших классов требуют развлечений, за которые хорошо вознаграждают. Таким образом, искусство, превращающееся в развлечение, перестает быть самим собой. Юргенсон говорит: «Под господствующим классом, заказчиком новой культуры, Толстой понимает... новый класс «просвещенной черни», то есть буржуазию, для которой и создается псевдоискусство». Это представители «новой цивилизации», такие, как лакей Петр в «Смерти Ивана Ильича». «Никак не поймешь, на кого это рассчитано. Образованному человеку это несносно, надоело; настоящему рабочему человеку это совершенно непонятно. Нравиться это может набравшимся господского духа развращенным мастеровым да молодым лакеям».

Статья Дины Магомедовой «Развлечение или инфернальный локус?» способна надолго отбить желание посещать вечеринки. Исследовательница совершенно точно замечает, что в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» бал, ресторан, театр — место действия Воланда и его инфернальной свиты. Автор статьи подобрала, помимо этого, множество примеров демонизации развлечений в литературе, и от стихотворения Блока «Балаганчик» в таком контексте по спине бегут мурашки:

Вот открыт балаганчик
Для веселых и славных детей,
Смотрят девочка и мальчик
На дам, королей и чертей.

И звучит эта адская музыка,
Завывает унылый смычок.
Страшный черт ухватил карапузика
И стекает клюквенный сок.

Детские журналы Серебряного века тоже допускали развлекательную тематику. Так называемое «буйство» разрешалось веселым и славным детям один раз в году — под Рождество. Ольша Форш учила детей вырезать из бумаги костюмы и вигвамы индейцев, следуя тинейджерской моде того времени, появившейся после переводов романа Фенимора Купера. В одном из журналов рассказывалось, как сделать «ореховые глазища», причем к юному поколению обращались совсем по-взрослому: «Если читатель недоволен своими глазами, которые не производят должного впечатления, то горю помочь нетрудно», — далее следует объяснение, как сделать страшные глаза из скорлупы орехов. В детском журнале «Галчонок» публиковались правила игры «Лошади цугом», «которая в советское время называлась «козел», — прибавляет автор статьи «Детские журналы Серебряного века: поэтика развлечений» Валентин Головин, — «одна команда мальчишек запрыгивает на «мост» из спин других». В «Галчонке» же была представлена одна из первых настольных игр, называвшаяся «Экзамены». По полю в клетку передвигают вырезанные фигурки ученика «боязливого вида» и учителей «угрожающего вида». Цель ученика — пересечь поле к «выходу», а учителей — преградить ему путь.

Прозаик Евгений Сно редактировал журнал «Женщина» — об этом рассказывает Геннадий Обатнин в статье «Женская культура как развлечение мужчин». С читательницами вел переписку его товарищ, скрывавшийся под псевдонимом (из Блока) Ночная Фиалка. Одна провинциальная читательница, явившись в редакцию, очень просила редактора познакомить ее с чуткой корреспонденткой. Тот не стал отказывать и повез читательницу на квартиру в меблирашки с запахом кошек и щей. Дальнейшее описано в воспоминаниях поэта и журналиста Николая Карпова «В литературном болоте»: «В маленькой клетушке за столом сидел лысый, с неряшливой щетинистой бородой, растрепанный субъект в грязной нижней сорочке и что-то усердно строчил. На столе стояла бутылка водки, стакан и тарелка с солеными огурцами.

— А, Женька! — весело закричал субъект, завидев гостей. — Проходи, дерябнем по рюмочке. А я с утра угобзился... Где ты подцепил эту шмару? Прямо — краса природы, совершенство! Проходите, мамзель-стриказель, дербалызнем по единой!

— Боже, в ужасе вскричала приезжая. Кто это такой?

— Ночная Фиалка, — спокойно ответил Сно».

Кто спрятался под псевдонимом, в котором улавливается эротический подтекст, исследователю выяснить не удалось. Журналы «Женский вестник» (несший отчетливо феминистическое содержание) и «Союз женщин», а позже «Работница», перепиской с читательницами не занимались. Лишь в редакциях двух журналов, «Женщина» и «Дамский мир», нащупали будущее значение социальных сетей. В них, как во всезнающем интернете, можно было получить ответы на самые животрепещущие вопросы, баронесса фон Нольден в «Дамском мире» в рубрике «Оккультный ящик» давала читательницам советы, очень похожие на те, что можно сейчас почерпнуть на сайтах ведьм и гадалок. Что же до развлечений, то в «ДМ» публиковались правила салонных игр, например, поедания юношей и девушкой пирожных без помощи рук. Обатнин делает вывод: «Журналы для женщин, появившиеся в России уже в начале XIX века, поначалу создавались мужчинами. Гендерное qui pro quo (здесь — путаница), не раз служившее темой для произведений писателей, имело свое высокое и низкое воплощение».

В статье об известном беллетристе «Юрий Слёзкин: между массовой литературой и литературой масс» Ирина Белобровцева рассказывает о единственной критической статье Булгакова. А Олег Дмитриев в «Набросках о летних театрах Серебряного века» приводит стихи о том, чем занимались юмористы, читавшие со сцены в жанре фельетона:

Анекдотами длинно-зевотными,
Остротами скотными,
Зубоскальством
И просто нахальством...

Галерка похлопает,
Улица слопает...
Остальное — не важно...

Нельзя ли попроще:
театр в балаган,
Литературу в канкан.
Рынок требует смеха!

Вся третья часть сборника — «Развлекательность как художественная доминанта нового театра» — посвящена новым театральным практикам, некоторые из которых перешагнули рубеж революции. Книга подробно объясняет истоки фатальной ориентации современных художников — режиссеров, поэтов, живописцев, акционистов — на производство искусства как социального события.

Иллюстрация на анонсе: Сергей Судейкин. «Кабаре «Привал комедиантов» («Моя жизнь»)». 1915