Сергей Пускепалис: «В споре рождаются только инфаркты»

Ксения ПОЗДНЯКОВА

03.04.2019

В Театре Олега Табакова состоялась премьера спектакля «Русская война Пекторалиса» по повести Николая Лескова «Железная воля». Параллельно во МХАТ имени Горького полным ходом идут репетиции «Последнего срока» Валентина Распутина. Казалось бы, что может роднить две столь несхожие площадки и столь разные произведения. Только режиссер-постановщик. Обозреватель «Культуры» встретилась с артистом и режиссером Сергеем Пускепалисом.

культура: В одном из интервью Вы сказали: «Несколько лет назад мы с Табаковым обсуждали вопрос моего участия в жизни «подвального театра» — он хотел, чтобы я поставил здесь еще один спектакль после «Женитьбы Белугина». Но «Железная воля» возникла не сразу и далеко не просто так». А почему?
Пускепалис: Понимаете, я берусь за спектакль, если произведение меня не отпускает и хочется поделиться им со зрителем. Так и с «Железной волей». Мне интересна тематика, поднятая Лесковым. Тот, кто внимательно прочтет повесть, поймет, о чем я. И так как у меня были давние хорошие отношения с Олегом Павловичем, он позволил мне попытаться реализовать мою задумку.

культура: Эстетические предпочтения Табакова обычно противопоставляют стилистике Петра Фоменко. У одного Вы работали, у другого учились. В чем, на Ваш взгляд, разница, если она есть?
Пускепалис: Сложно сказать. Очень многие ученики Петра Наумовича так же, как и я, пользовались благосклонностью Олега Павловича. Например, Миндаугас Карбаускис. Да и нынешний руководитель МХТ Чехова тоже, можно сказать, один из «фоменок» — Сергей Женовач.

культура: Успели показать Табакову какие-то фрагменты «Войны»?
Пускепалис: Нет. Нашу постановку курировал уже Владимир Львович Машков.

культура: Как складывались отношения с преемником Олега Павловича?
Пускепалис: Великолепно. Машков принимал живейшее участие и очень здорово помог нам.

культура: Критика никак не определится с жанром спектакля. Как бы Вы сами его определили?
Пускепалис: Владимир Машков назвал это «квестом», «русским аттракционом». А у самого Лескова жанр определен как «анекдот о немце и его железной воле», именно его я и попытался придерживаться. Анекдот ведь можно рассматривать в широком смысле, как короткую историю, где очень четко и остро показана парадоксальность ситуации.

культура: Парадоксальность ситуации строится на разности менталитетов?
Пускепалис: В том числе.

культура: Вы согласны с тем, что русскому человеку хорошо, то немцу — смерть? Или Вам ближе: «Мы во всю мочь спорили, очень сильно напирая на то, что у немцев железная воля, а у нас ее нет — и что потому нам, слабовольным людям, с немцами опасно спорить — и едва ли можно справиться»?
Пускепалис: А разве мы спорим? Это они все время пытаются с нами справиться, мы же с ними ничего не делим, нам все это не нужно.

культура: «Ну, железные они, так и железные, а мы тесто простое, мягкое, сырое, непропеченное... ну а вы бы вспомнили, что и тесто в массе топором не разрубишь, а, пожалуй, еще и топор там потеряешь». Вы таким образом выступаете за мягкую силу?
Пускепалис: В какой-то степени. Но, в принципе, такова природа вещей, вот и все.

культура: А каков все-таки, по-Вашему, русский народ? В спектакле он показан весьма иронично.
Пускепалис: Я бы не взял на себя такую ответственность четко сформулировать, что такое русский народ. Не зря же Тютчев говорил: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить». Но я пытался показать не то, как отношусь к русскому народу, а все-таки как это делает Николай Семенович. Я все-таки ставлю Лескова, а не Пускепалиса, хотя со мной это, наверное, где-то совпадает, поэтому я и обратился к этому произведению. Тут одновременно присутствует и доля иронии. При этом мне хотелось, чтобы в «Русской войне Пекторалиса» было жалко всех.

культура: Вы как-то сказали: «Русский — это прилагательное». Это как?
Пускепалис: Ну а как иначе? Может быть русский еврей, русский литовец, русский немец. Русский — это принадлежность к определенной цивилизации.

культура: Режиссерская работа требует жесткости, лидерства. Что нужно сделать, чтобы «железная воля» не превратилась в самодурство, как у героя Вашего спектакля?
Пускепалис: Главное, не путать самодурство с ответственностью. Ответственность — это переживание за общий успех, а не за свои амбиции. Самодурство — наоборот. И ни к чему хорошему оно не приводит.

культура: Кстати, а Вы сами человек воли или склонны полагаться на авось?
Пускепалис: Я вам так скажу: «Я человек воли, который полагается на авось.

культура: Часть поступков Пекторалиса в спектакле делается на спор. Собственно, он и погибает, объевшись блинов на спор. То есть Вы не согласны с тем, что в споре рождается истина?  
Пускепалис: В споре рождаются только инфаркты.

культура: В режиссерской профессии Вам помогает тот факт, что Вы сами актер?
Пускепалис: Конечно. При этом с показа стараюсь не работать. Конечно, это упрощает путь к результату, но волей-неволей возникает обезьянничанье, а надо, чтобы художник дошел до роли самостоятельно, чтобы это было частью его поиска и усилий.

культура: Есть что-то, что для Вас на сцене неприемлемо?
Пускепалис: Призыв к насилию, к самоубийству — одним словом, призыв к тому, что мешает жить.

культура: В спектакле герои Лескова постоянно злоупотребляют алкоголем. А артист имеет право выйти на сцену подшофе?
Пускепалис: Мне кажется, это не совсем профессионально. Люди, которые занимаются самодеятельностью, конечно, могут на праздник выпить и устроить какое-то представление. Это одноразовая акция. На свадьбе, на дне рождения — ради Бога. А все-таки в театр люди приходят посмотреть пик наших усилий по поводу той или иной идеи. Поэтому мне кажется, что алкоголь и сцена несовместимы.

культура: В декабре 2018 года Вас назначили заместителем художественного руководителя МХАТ имени Горького. Сложно было принять предложение прийти во МХАТ?
Пускепалис: У меня уже был опыт руководства театрами в качестве главного режиссера в Магнитогорске, в Ярославле. К тому же идти в одной команде с Эдуардом Бояковым мне показалось очень интересным.

культура: Почему выбрали для начала деятельности постановку по повести Валентина Распутина «Последний срок»?
Пускепалис: Эта история давно греет мне сердце. И тут наконец все совпало. Премьера назначена на 8 мая.

культура: Вы только что работали на супероснащенной площадке Театра Табакова. Трудно ли после этого ставить на несколько устаревшей сцене МХАТа?
Пускепалис: Для меня это не имеет значения. Техническая оснащенность сцены, напротив, порой уменьшает творческую задачу.

культура: Будете ли привлекать во МХАТ автора пьес многих Ваших постановок — писателя Алексея Слаповского?
Пускепалис: С удовольствием, потому что моя дружба и привязанность к нему незыблемы.

культура: При этом Алексей Иванович славится довольно оппозиционными взглядами. Вы же, скорее, придерживаетесь патриотических позиций. Разница во взглядах не мешает дружбе?
Пускепалис: Мешает, мы стараемся не говорить на политические темы.

культура: Вы не раз утверждали, что не чувствуете себя в Москве своим. После того как Вы возглавили театр в самом сердце столицы, ощущение не поменялось?
Пускепалис: Понимаете, я никогда не ставил себе цели быть принятым в Москве. Это обременяет. Я привык быть россиянином. У меня масса любимых мест, в том числе и Москва, где у меня очень много друзей.

культура: После назначения перебрались в Москву?
Пускепалис: Нет. Я, как и прежде, живу в Железноводске, и мне там нравится. Не так давно пришла идея провести там международный кинофестиваль «Герой и время». Уже даже с датами определились — с 25 мая по 2 июня. Наш смотр даст старт курортному сезону.

культура: А кто, на Ваш взгляд, достоин назваться «Героем своего времени»? Бывают ли негероические времена?
Пускепалис: У нас в названии нет слова «своего». У нас есть две позиции: герой и время. Время, которое выражает своего героя, герой, который выражает свое время, — тот, кто интересен.

культура: А кого бы Вы назвали героем нашего времени?
Пускепалис: Президента России Владимира Путина.

культура: Что Вы считаете его главной заслугой? 

Пускепалис: Суверенитет страны.

культура: «В советское время, за исключением коммунизма, было очень много хорошего», — сказали Вы. Что именно? По чему из того времени тоскуете?
Пускепалис: Я имел в виду не коммунизм как таковой, а то, во что это выродилось на исходе советской эпохи. Идеи коммунизма, социальной справедливости прекрасны. Другое дело, что все это извратилось до невозможности. Мне нравится та эпоха, потому что она была связана со служением человеку, обществу. Тогда существовало понимание, что не все определяется деньгами и их наличием. Были другие понятия чести, достоинства, человек измерялся достижениями.

культура: Полагаете, можно вернуть ценность достижениям?
Пускепалис: Не знаю, очень хотелось бы в это верить.


Фото на анонсе: Дмитрий Коробейников/ТАСС