Из какого sorry
20.02.2019
Известнейший рэпер Баста отрекся от своей полугодовой давности поддержки пенсионной реформы. «Я хочу принести искренние извинения всем, кого не оставила равнодушной или оскорбила моя позиция по пенсионной реформе, озвученная мной на пресс-конференции в Ростове-на-Дону в сентябре. Мне не стоило утверждать что-либо, не разобравшись в важных нюансах проведения данной реформы, экономических и статистических данных». И далее в том же духе. Покаянное видео, естественно, тут же широко разошлось по СМИ и социальным сетям, и вид на нем у Василия такой, словно его поймали на воровстве кур. В проступке он раскаивается, но внутренне для себя так и не решил: похищения обитателей курятников — это правонарушение или своего рода экстремальный спорт?
Не будем обольщаться, предполагая, будто Баста пришел к неутешительным для себя констатациям самостоятельно, так сказать, с отвращением читая жизнь свою. Понимание осчастливило его лишь после того, как влиятельный блогер BadComedian (Евгений Баженов) жестко раскритиковал фильм «Газгольдер. Клубаре». Он заявил о «расхождении в образах» Басты в кино и на пресс-конференции — в фильме артист как будто оппонирует власти, а при журналистах ее поддерживает. Однако, на мой взгляд, BadComedian слишком радикален: стремление одновременно быть с верхами и критикующим их инициативы народом, да, взаимоисключающее — но только для разумного человека, а не для рэпера.
Причем повышение пенсионного возраста в случае покаяния Басты — дело второе или даже третье, суть в другом. Прошлогодние гонения на рэперов (нелепые, комичные и бессмысленные), обернувшиеся знатным хайпом (сам президент даже на сей счет высказался), по российскому обыкновению, предельно политизировали жанр и его артистов, придав субкультурному движению избыточный масштаб и несвойственную направлению глобальность. Хип-хоп артистов вытащили не под ютубовские, а под общенациональные софиты. И, атакуя с серьезными лицами и горящими глазами, заставили держать ответ по всей социальной повестке.
Вышел смех, но в куда большей степени — грех. Все же хип-хоп и рэп, особенно в отечественном варианте, — явление чрезвычайно субкультурное. Инфантилизм — его черта врожденная и окончательная, и поэтому любое появление рэпера в пространстве общественной дискуссии — это история о Тарзане, телепортированном из джунглей прямо на Манхэттен. Поэтому рэпер Витя АК в окружении полуголых девок и с «котлетой» бабла в руках, жлобским своим речитативом рекламирующий сетевые катраны, смотрится противно, но более чем естественно. А куда более социализированный и одаренный Баста выглядит смешно и нелепо — и когда топит за пенсионную реформу, и когда в этом раскаивается.
Собственно, интеллигенты, в немалой степени способствовавшие превращению рэперов не только в рупоров поколения «младого, незнакомого», но и в глашатаев социального протеста, понимают, с какой шулерской подменой имеют дело. Конфузятся, но продолжают карабкаться на кактус. Сколько восхищенно-глубокомысленных комплиментов получил Face, в одном из треков цитирующий поэта Осипа Мандельштама. Однако либеральное умиление по данному поводу не могло скрыть торжествующей эмоции — взрослые люди пришли посмотреть на «говорящую собачку». И восхититься столь поразительным феноменом.
Вспоминается старый анекдот о том, как советский министр культуры Екатерина Фурцева сетовала на большое количество казачьих ансамблей — и почему бы нам их не объединить? Как минимум, донской и кубанский — экономия, оптимизация… При обсуждении инициативы присутствовал пожилой артист Николай Смирнов-Сокольский. «Матушка, Екатерина Алексеевна, — заговорил он. — Ведь пробовали уже с казаками — и не получилось!» — «А кто пробовал, Николай Павлович?» «Как, вы не слышали? Генерал Антон Иванович Деникин…»
Аналогия работает по касательной — на излете «перестройки» совестей нации штамповали точно на конвейере, и едва ли не лучшим материалом считались отечественные рок-музыканты. Кстати, люди куда более полноценные в интеллектуальном да и социальном смысле, нежели рэперы. И что же? Цоевскому «Мы ждем перемен» уже через пару лет вынуждены были придумывать иные, экзистенциальные толкования. Кинчевские гимны, изначально и неосознанно пародийные, ныне заставляют вспомнить лермонтовскую «насмешку горькую обманутого сына над промотавшимся отцом». Юрий Шевчук, и сегодня обращающийся к гражданственности, вызывает почти физическое чувство неловкости.
А уж с рэперов здесь что взять? Ну, кроме сегодняшних и будущих извинений.
Впрочем, нет худа без добра — из столкновения субкультур с запросами социума рождаются свежие жанры и шоуменские форматы/технологии. Вот замечательный, без дураков, режиссер Юрий Быков взял и нащупал интересный метод продвижения собственных фильмов — включение авторской рефлексии в общую раскрутку свежего кино. Нет, субъективно Быков, как и многие художники, завершив большую работу, впадает в беспощадный самоанализ и, возможно, депрессию. Но объективно режиссерская душевная смута добавляет произведению определенное количество подогревающих публику градусов, и шоу продолжается. Совершенно неважно, о покаянии ли перед «лучшими умами страны» после сериала «Спящие» идет речь, или о горьких упреках народу, который не пошел на «народный фильм» «Завод»…
Баста, тот хотя бы за рэпчик не извиняется. Знает, что от рэпа ведь не убудет.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции