Зураб Церетели: «Печально, если художникам придется работать исключительно на продажу»

Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

03.01.2019

4 января художнику-монументалисту Зурабу Церетели, президенту Российской академии художеств, исполняется 85 лет. Солидный возраст, кажется, совсем не пугает мастера: он активно руководит академией, открывает выставки, проводит мастер-классы для детей. И конечно, создает новые произведения: так, 24 декабря 2018-го в Тбилиси открыли памятник Грибоедову. На новогодние каникулы Церетели отправился на остров Пуэрто-Рико в Карибском бассейне, где в 2016-м была установлена статуя Христофора Колумба, получившая название «Рождение Нового Света». По словам мастера, потребовалось кое-что доделать. «Культура» побеседовала с Зурабом Константиновичем.

культура: Вы много времени проводите за рубежом. Чувствуете напряжение на международной арене?
Церетели: Я человек творческий, в политику не вмешиваюсь. Скажем, «Рождение Нового Света» — ​часть трансконтинентального скульптурного проекта «Как Европа нашла Америку». Был конкурс, я его выиграл. Первую часть, «Рождение Нового человека», установили в Севилье, откуда началось плавание Колумба. А вторую — ​примерно там, где мореплаватель высадился в 1492 году. Нужную точку искали с воздуха, кружили на вертолете. Монумент получился большим: 126 метров в высоту. В 2017-м на Пуэрто-Рико обрушился ураган «Мария», сильнейший за последние 90 лет. Пострадали здания, многие деревья были вырваны с корнем. Однако моя скульптура уцелела.

культура: Вы начали выезжать за границу еще в 70-х. Громыко даже называл Вас «главным художником МИДа». Что дали эти поездки?
Церетели: Работал в Бразилии, Португалии, Сирии, Норвегии, Японии, Соединенных Штатах. Знакомство с современным западным искусством и архитектурой помогало поддерживать творческий тонус. Особенно запомнилась Бразилия. Видел там многие вещи, которые были запрещены у нас. Прошел хорошую школу.

культура: Вы много лет говорите о необходимости создать институт исполнительского искусства, иначе исчезнет ряд профессий, те же мастера-литейщики. Удалось решить проблему?
Церетели: Наша Академия художеств всегда показывала прекрасные результаты не только в творчестве, но и в исполнительском мастерстве. Как художник считаю: нужно не только родить идею, но и воплотить ее в жизнь, довести до финальной точки. Литейное искусство — ​сложнейшая вещь. Сам учился у выдающихся педагогов. Нельзя, чтобы мощная школа, которая была в России, оказалась утрачена. В Европе, Америке творческий человек предоставлен сам себе: как хочешь, так и выкручивайся. Но наше государство традиционно воспитывало живописцев, скульпторов. Печально, если художники будут вынуждены работать исключительно на продажу. Все-таки главное наше богатство не нефть, а музейные ценности.

культура: Какова вообще ситуация с художественным образованием?
Церетели: Художественные вузы формально больше не связаны с РАХ, однако они остались при академии. Таким образом подчеркивается преемственность, творческая, моральная общность.

Примерно половина членов ученого совета Суриковского института — ​члены РАХ. Тем самым сохраняется связь между академией и вузами. Проводятся также лекции, мастер-классы. Мы не можем оставаться в стороне. Болеем за систему художественного образования: как оно будет развиваться, каким окажется его уровень. Нам это небезразлично.

культура: Помните, как сами заинтересовались изобразительным искусством?
Церетели: Рядом с нами жил мой дядя, художник: красивый, спортивный. Когда он шел по улице, женщины останавливались и смотрели вслед. А ведь это Тбилиси: здесь женщины никогда не оглядывались на мужчин. У него в гостях бывали поэты, другие художники, что-то бурно обсуждали, затем переходили на шепот — ​не знаю, о чем шла речь. И я мечтал: стану живописцем, буду таким же красивым. Но не получилось (смеется). Дядя подарил мольберт и кисти — ​до сих пор их храню. Вообще, он сыграл большую роль в моей жизни. Много работал на природе, брал меня с собой. Это очень важно для становления художника.

культура: Над чем сейчас работаете?
Церетели: Важный для меня проект — ​«История государства Российского», состоящий из 18 бронзовых статуй выдающихся правителей. Где будет установлен? У Министерства обороны есть парк «Патриот» — ​уникальная территория, но, вообще, установлю там, где дадут место. Я безотказный человек.

культура: Вашими героями становились многие известные личности.
Церетели: В моей галерее есть комната барельефов и скульптур — ​все, кого я люблю. Например, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина. Соседом по Переделкино был Евгений Евтушенко. Он часто приходил в гости. Есть фотография: я рисую, Евтушенко читает стихи. Очень близко знал Владимира Высоцкого. Какие личности. Они поднимали нашу культуру на недосягаемую высоту.

культура: Недавно в Кисловодске открыли Ваш памятник Солженицыну. Хорошо знали писателя?
Церетели: Да, конечно, мы общались. Достойный человек был. В этой работе мне хотелось поймать его характер. Помню, выполнил набросок карандашом. Александр Исаевич спросил: «Наверное, будешь скульптуру делать?» Я говорю: «Да». А он: «Только не из бетона» (смеется).

культура: Вам удалось также пообщаться с Марком Шагалом…
Церетели: Да. Они с женой Вавой были прекрасными людьми. Очень любили Россию и с миром разговаривали через призму русской культуры. Вава — ​просто чудо. Любила «похулиганить». Например, умела прыгать из трамвая на ходу. До знакомства с ней, я думал, этот секрет знали только мы, тбилисские школьники.

культура: Вы основали первый в России музей, полностью посвященный искусству XX и XXI веков. Как вообще относитесь к contemporary art?
Церетели: В Рио-де-Жанейро увидел музей современного искусства и загорелся идеей создать нечто подобное у нас. Вернувшись в Россию, открыл в 1999 году ММСИ на Петровке. Меня сильно ругали: многие не знали, что такое современное искусство. Однако сейчас все московские площадки музея хорошо работают. Кроме того, в 2012-м по моей инициативе появился филиал в Тбилиси. Выставкой в его стенах мне хотелось почтить память русских талантов, после революции эмигрировавших через Грузию на Запад. Помню, общался в Нью-Йорке и Вашингтоне с русскими из первой волны эмиграции. Узнав, что я грузин, благодарили, рассказывали много интересного: как местные жители их встречали, угощали хачапури. Традиции гостеприимства существуют в Грузии до сих пор.

культура: Сегодня художнику довольно трудно реализоваться. Как думаете, мастерам прежних лет приходилось легче?
Церетели: Я верующий человек, поэтому считаю: на все воля Божия. Надо смиренно проходить через все испытания. Но сегодняшнее время — ​далеко не худшее. У нас достойный президент, который обеспечил творческую свободу деятелям культуры. Раньше такого не было: художникам, музыкантам, писателям диктовали — ​что сочинять, публиковать.


Фото на анонсе: Станислав Красильников/ТАСС