Анна Гавальда: «Я пишу книги, которые хотела бы прочесть сама»

Ксения ПОЗДНЯКОВА

07.06.2018

В издательстве АСТ выпустили в свет новую книгу знаменитой французской писательницы Анны Гавальда «Я признаюсь». Сборник из семи новелл она лично представила на фестивале «Красная площадь–2018» и в Доме книги на Арбате. Общению с журналистами автор всегда предпочитает встречу с читателями. Однако для обозревателя «Культуры» было сделано исключение.

культура: Вы отказываетесь от интервью, но всегда соглашаетесь на встречи с читателями. Почему?
Гавальда: Все просто, так мне интереснее. К тому же я довольно давно пишу и уже более двадцати лет отвечаю на вопросы журналистов. Вообще, на мой взгляд, когда художник говорит о своей работе — это не слишком занимательно.

Если мне нравится книга, то личность автора меня мало заботит. Скорее, мне хочется прочесть все его произведения. Больше того, в жизни писатели и художники далеко не всегда так интересны, как их творения.

культура: А разве неинтересные люди способны создать что-то интересное?
Гавальда: В этом и состоит тайна творчества. Существует множество писателей, чьи книги великолепны, но в них самих нет ничего примечательного. Они же тоже люди. Представьте себе великого врача, спасшего множество жизней. На службе он гений, а дома, с женой и детьми, может оказаться круглым дураком. Частная жизнь и работа — совсем не одно и то же. Когда-то я думала иначе. Но это неправильно. Порой бывают жуткие разочарования. К примеру, знакомишься с художником, чьи работы обожаешь, или писателем, чьими книгами зачитываешься, и понимаешь, что их творения значительно лучше их самих.

культура: Ваш сборник называется «Я признаюсь». Писать для Вас — это своеобразная исповедь?
Гавальда: В какой-то степени. Все люди, выбравшие творческую профессию — будь то танцовщики, художники, скульпторы, музыканты, писатели, — сделали это для того, чтобы выразить себя. В обычной жизни они справляются с этим с большим трудом. И только через творчество могут проявить себя. Что касается меня, в моих книгах нет ничего автобиографичного, но при этом они очень личные. Это мой взгляд на мир. Я пишу о том, что мне интересно. А выбирая одну тему, а не другую, конечно, в чем-то признаюсь.

культура: Что вдохновляет на создание нового рассказа? 
Гавальда: Наблюдение за людьми. Я очень любознательная, жадная до впечатлений. Даже сейчас, разговаривая с вами, я продолжаю наблюдать, например, за молодым человеком, убирающим во дворе.

При этом я никогда не пишу про себя или знакомых. Бывают дети, которые любят книжки-раскраски, а есть те, кто их ненавидит и любит рисовать сам. Это как раз мой случай. Пусть лучше картина получится не слишком удачной, зато она будет моей. При этом в моих персонажах множество черт, которые я почерпнула, наблюдая за окружающими. Меня очень радует, когда люди подходят и говорят, что узнали себя в одном из персонажей. Значит, мне удалось создать по-настоящему живого героя.

культура: Кстати, каким Вы представляете своего идеального читателя?
Гавальда: Это я. Когда пишу, то делаю это в первую очередь для самой себя. Марсель Пруст говорил: «Хочешь писать для всех, пиши для себя». Я думаю так же. Пишу книги, которые хотела бы прочесть сама. Для меня общение с моими героями — история любви, которая длится на протяжении всего повествования. Когда книга закончена, единственное, что меня занимает, это новая, еще не написанная история. Судьба готового произведения — успешно оно или нет, читается или нет, переведено на многие языки или так и осталось только на французском — вторично.

культура: Среди Ваших книг много любовных историй. А что Вы вкладываете в это понятие?
Гавальда: Что такое любовь? Вчера на встрече с читателями я отвечала на схожий вопрос. Для меня это в первую очередь доброта, великодушие. Когда я говорю о любви, то имею в виду не только отношение между мужчиной и женщиной. Мне кажется, что это понятие намного шире. Один французский писатель заметил: «Любовь — это то, что происходит между двумя людьми, которые любят друг друга». Мне нравится это определение. Кроме того, она требует чуткости. Заботы. Но, вообще, я не знаю, что это такое. Иначе организовала бы секту и страшно разбогатела (смеется). Я продолжаю искать ответ на этот вопрос.

культура: Французский принято считать языком любви. Говорить о ней на французском легче, чем на других языках, к примеру, на русском?
Гавальда: Мне кажется, лучший способ сказать о любви — это молчать. Настоящее чувство не нуждается в словах. Когда с человеком хорошо, разговоры излишни. В отношениях важно не то, что говоришь, а то, как себя ведешь.

культура: В 1992 году Вы победили в конкурсе на самое красивое любовное послание. Припомните самое трогательное письмо, которое получали?
Гавальда: Я получаю массу таких писем. Многие пишут о том, как моя книга помогла пережить тот или иной сложный момент в жизни. Мне кажется, писатели, а также те, кто сочиняет песни и пишет музыку, нужны для того, чтобы поддерживать человека в трудную минуту. Ты же знаешь, что порой так можно спасти человека. Или просто когда тебе грустно, слышишь по радио любимую песню, и понимаешь, что жизнь продолжается...

культура: Наверное, поэтому в Ваших книгах так много музыки. Например, одна из героинь «Я признаюсь» слушает Адель, а персонажи «Глотка свободы» предпочитают джаз.
Гавальда: Да, конечно. Искусство помогает. Без него было бы пресно и скучно. Есть очень хорошая фраза: «Благодаря искусству жизнь становится интереснее, чем само искусство». Если подумать, то так оно и есть.

культура: А если вернуться к письмам поклонников, Вы им отвечаете?
Гавальда: Конечно. Будь я более благоразумна, то отвечала бы на одно-два письма в день. Я же откладываю до последнего, и у меня скапливается масса корреспонденции. Порой, чтобы всем написать, уходит уйма времени. Больше того, когда ты один раз ответил, люди пишут снова. Бывает, переписка длится 15–20 лет. Не так давно я побывала на свадьбе дочери моей читательницы. Лично мы не были знакомы, но десять лет обменивались письмами, и она пригласила меня на их семейное торжество. Когда я пришла, она расплакалась.

культура: Если бы Вы не стали писательницей, какую профессию предпочли?
Гавальда: В любом случае это было бы нечто творческое. Думаю, я могла бы стать ландшафтным дизайнером. Обожаю различные цветы и растения. Что еще? Любая профессия, позволяющая выразить себя. Мне грустно, когда я ничего не придумываю. Мне кажется, я всегда что-то сочиняла. Когда была маленькой, мне все время говорили, что я выдумщица. А в итоге я стала писательницей. И теперь проблемы, правда ли то, что я рассказываю или нет, больше не существует. Реальность — это, конечно, прекрасно, но ей всегда чего-то не хватает. Это как с приготовлением пищи. Чтобы получилось вкусно, нужно добавить немного соли и перца.

культура: Сегодня Вы знамениты. Популярность не тяготит?
Гавальда: Вы преувеличиваете мою известность. Вот Уэльбека во Франции знает каждый, он не может просто так прийти в кафе. Вокруг сразу слышится: «Смотри, это Мишель Уэльбек». Или, например, Амели Нотомб, которая постоянно ходит в своих диковинных шляпах... Я скорее журналист. Рассказчица историй, почти как Шахерезада. Для меня главное — люди, они — сюжет моих книг. Обычные люди с их обычной жизнью. Именно поэтому мне так важно оставаться незаметной, почти невидимой. Иначе я не смогу заниматься своим делом — наблюдать. Я езжу с людьми в метро, нахожусь с ними рядом в повседневной жизни.

культура: В одном интервью Вы сказали, что пытаетесь построить в своих книгах идеальный мир. Если бы у Вас была такая возможность в реальности, каким бы он был?
Гавальда: Совершенный мир — это очень скучно (улыбается). А если серьезно, то мы и так живем в идеальном мире. На наши головы не падают бомбы, перед нами накрыт стол, нам есть что есть и пить, люди, которых мы любим, живы и здоровы. Чего еще желать?!


Фото на анонсе: Кирилл Зыков/mskagency.ru