Гордость и предубеждения

Николай ИРИН

30.03.2017

На Первом канале прошла российская премьера сериала «Мата Хари». Картина, снимавшаяся в нескольких странах с участием звезд отечественного, американского и европейского кино, впервые была показана на телерынке MIPCOM-2016 в Канне. Лента Денниса Берри рассказывает историю легендарной шпионки, роковой соблазнительницы и страстной танцовщицы Маргарет Зелле.

Перед нами одноразовый, но все-таки умный и этически безупречный образчик масскульта. Начну с того, что мне было известно. Мата Хари — псевдоним, под которым скрывалась белая женщина, публично исполнявшая восточные, эротические танцы и тайно работавшая на разведку Германии и еще нескольких сопредельных государств. Славящаяся свободным нравом, Мата Хари была достаточно знаменита, а в 1917 году французы расстреляли ее как шпионку. Все. 

Что прибавляет сериал к этому знанию? Фактически ничего. 

Зато он очень грамотно работает с несколькими социальными, психологическими и этическими категориями, которые методично варьируются, поворачиваются к зрителю то одной, то другой стороной. Картина преподносит много внешне разнородной и откровенно приключенческой фактуры, однако по сути предельно аскетична. Таково, кстати, и должно быть любое здоровое массовое искусство. Авторам, как, впрочем, и мне, интересны не преходящие судьбы, но универсальные законы человеческого общежития. Экзотическая пестрота, историческая фактура — лишь повод для этической проповеди, если угодно, даже дидактики. Неужели по мотивам жизни дамы легкого поведения?! Почему бы и нет. 

Хотя, по моим наблюдениям, значительная часть зрителей совершает этический подлог, дистанцируясь от героини на основании ее, скажем мягко, легкомыслия. «Хорошие мальчики и девочки» горделиво протестуют. Как не вспомнить тут слова Иисуса Христа: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень». Такая публика не имеет ни малейшего шанса считать смыслы адекватным образом, ибо априори вылетает за пределы той площадки, где осуществляется затеянная авторами своеобразная ролевая игра, переходящая в психологический тренинг.  

У нас пока что не умеют делать кинометафору, подчиняя внешнюю фактуру некоему мощному и умному концепту. Впрочем, зритель не больно-то заказывает, довольствуясь «дизайном» и попутно требуя от кинематографистов исторического ликбеза. Авторам «Маты Хари» метафора удалась. Подлинное содержание сериала следующее. Человек, сколь бы социально успешным, продвинутым или хитроумным он ни был, не способен полностью отдавать отчет в мотивах собственных поступков и уж тем более предвидеть последствия. И когда индивид хочет помочь ближнему, он его подставляет. И когда желает насолить врагу, на деле вредит ближнему. Последовательность, с которой эта стратегия реализована, вызывает восхищение. «Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения» (Пс. 145,3) — буквально каждое взаимодействие персонажей демонстрирует эту «негативную» программу поведения.

Долгое время героиня уверена в том, что ее базовое желание — быть рядом с любимой дочерью. Однако стоит повзрослевшей девице выразить агрессивное неприятие в отношении матери, как Мата Хари прозревает и обнаруживает в себе новый, уже подлинный мотив, гордыню: «Доказать, что, будучи женщиной, она умнее любого мужчины». Или, выражаясь ее собственными словами: «Я пока что не встретила человека, способного меня обыграть»

Внезапно является молодой русский капитан Маслов. Танцовщица тут же в него влюбляется, во всей красе реализуя классическое романтическое клише про «любовь до гроба». Что же, шпионка-куртизанка не столь дурна? В этой своей чрезмерной романтичности — дурна. Авторы снова увязывают поражение героини со ставкой на «сына человеческого, в котором нет спасения»: да, Маслов страстен и героичен, но, неожиданным образом, именно он, обманутый французским контрразведчиком, подпишет чистые страницы, где позднее появятся решающие для судьбы Маты Хари показания. Станет виновником ее гибели. 

Позже он из мести убьет этого самого контрразведчика. Очередная человеческая глупость, неадекватность. Чуть раньше сама Маргарет, прорываясь в госпиталь к искалеченному возлюбленному, легко становится двойным агентом, отдаваясь французским спецслужбам и тем самым подставляя под пули тысячи немецких солдат. Она уже поверила в «вечную любовь», жаждет семейных отношений, однако авторы корректно одергивают и ее, и всех прочих романтиков: благими намерениями горделивого самонадеянного человека вымощена дорога в ад. 

«Википедия» услужливо сообщает: «Большинство историков считают, что вред от деяний Маты Хари был сильно преувеличен — едва ли сведения, реально добытые ею (если таковые вообще имелись), представляли серьезную ценность для той или иной стороны». Мне нравится этот тезис, поскольку окончательно позволяет вырвать экранную историю из мощных рук академических ученых: фильм не про реальную Первую мировую, а про универсального человека. Чем эта история принципиально отличается от прочих отечественных сериальных фантазий? Всякий новый сюжетный поворот здесь не прихоть демонстрирующих бессмысленную сочинительскую удаль авторов, а очередная тематическая вариация, утверждающая базовую концепцию. 

Крайне важна, очень интересна в картине социально-психологическая аналитика. Создатели исследуют оборотную сторону человеческой горделивости. В чем она? Примерно треть фильма — это попытки Маргарет обрести элементарное человеческое достоинство. Она все время терпит поражения и бесконечно унижена единственно потому, что живет в жестко структурированной сословной вселенной. Здесь доминируют сановные и родовитые. Подонок-муж, не стесняясь, формулирует: «Смею считать, что сословия и титулы еще что-то значат в нашем мире».  

Таким образом, путь Маргарет — через сексуально насыщенный танец и через постель — к власти над патриархами-мужчинами есть одновременно ее великое сражение за достоинство и, как это ни парадоксально, за честь. За переделку мира. 

Трогательно в этом смысле звучит реплика полкового русского священника: «Наступают темные времена». А когда пьяный, развратный и своевольный глава патриархальной семьи, супруг Маргарет, насиловал ее и втаптывал в грязь, времена были шибко светлые?!

Сериал «Мата Хари» устроен просто, но это воистину высокая простота. Вначале я всецело идентифицируюсь с героиней, принимаю ее борьбу вместе с горделивыми манифестами. Легкость, с которой она пускает в ход сексуальное могущество, воспринимается как закономерная реакция сильной и равной кому бы то ни было гражданки.

Танец Маты Хари очень удачно обозначает на символическом уровне альтернативу мужскому, патриархальному по происхождению, выяснению отношений на кулаках, шпагах, пистолетах или полях сражений. Когда она раздевается, то тем самым предъявляет человека, равного самому себе, без титулов и регалий, без орденов и оружия. Это очень мощная метафора, большой художественной силы образ. 

Постепенно, однако, нетребовательность в интимных связях оборачивается новой профессией и новым психологическим статусом. В самом деле, когда входит в привычку смена сексуальных партнеров, автоматически привыкаешь и к смене всего остального: работодателя, страны. Вначале кормит, одевает и защищает один любовник, потом другой. Точно такая же легкость появляется в отношении кормящего государства. Фильм, таким образом, трезво и жестоко указывает на границы свободы.

Отмечу еще два момента. Любопытен образ богатого русского купца в исполнении Александра Михайлова, безапелляционно сватающего дочку за доблестного красавца Маслова. «Но я люблю ее лишь как сестру...» — отнекивается тот. «Стерпится — слюбится!» — парирует папаша. В сущности, здесь дана остроумная рифма к исходной ситуации сериала, взаимоотношениям юной Маргарет с мужем-офицером. 

Мы, зрители, уже наученные судьбой героини, знаем, что отсутствие предварительных «отношений» в ситуации патриархального сговора ни к чему хорошему не ведет, а потому воспринимаем первоначальную покорность Маслова как несомненную слабость-глупость, а неосознанное стремление Маты Хари увести его как спасение во благо человечества. Это и есть качественная драматургическая разработка, и подобных умных построений в сериале немало.

Второй момент не менее любопытен. Дело в том, что за столетие, пролетевшее со времен Маты Хари, сильно изменился культурный код. В частности, возникла пресловутая массовая культура, базовым элементом которой стали свинг и рок-н-ролл, замешанные на мелосе и ритмических фигурах афро-американского происхождения. Танцы «яванской принцессы» Маты Хари представляются поэтому предельно далекой и отчужденной архаикой. Но ее образ предвосхищает рождение такой ключевой для нашей эпохи категории, как поп-звезда. На бессознательном уровне визжащие толпы современных фанатов, конечно, поклоняются не одному только социальному успеху или сексуальной свободе. Есть в этом влечении к фигурам, предъявляющим будто бы лишь самое себя, благородное по своей сути одобрение внесословного порядка вещей, хотя бы как декларации. История Маты Хари помогает, осознав, простить это и принять.

Танцовщица ведет себя как Клеопатра: мужчины зачастую отдают здесь за ночь любви жизнь. Однако же она не царица. Добавляет ли подобный понятийный переворот хаоса нашему миру? Вопрос риторический. Естественно, добавляет. Правила игры куда менее понятны, чем прежде. И все-таки и логичнее, и умнее, и веселее полагать, что «темные времена» позади, а не наоборот. 

Герои сериала шпионят, хитрят и суетятся. Разница с иными работами внешне похожего направления в том, что тут авторы осознают суету в качестве неотчуждаемой человеческой характеристики. Осознают и фиксируют текущее положение дел. Пускай же новые, чуть более изощренные творцы сделают следующий шаг и объяснят нам — куда двигаться дальше.