Изгнание Мефистофеля

Егор ХОЛМОГОРОВ, публицист

01.09.2015

В Санкт-Петербурге состоялся митинг в поддержку Мефистофеля. Это не записки из дома умалишенных, а заголовки новостей. Скоро в ход пойдут плакаты «удар по Мефистофелю — это удар по мне» и значки «я — Мефистофель».

Тот, кто придумал, выстроил и запустил эту макабрическую пьесу, заливается сейчас демоническим смехом. Неизвестные разрушили барельеф с жутковатой головой, именуемой «Мефистофелем», на Лахтинской улице, 24, — и вот уже возбужденные ревнители культуры орут: «Попы разрушают культурное наследие города». А с другой стороны — откровенные провокаторы подначивают: мол, так и надо сносить «демонов» с фасадов. Да плевать, что им больше ста лет…

Жертва и в самом деле выбрана безупречно. Во-первых, строение знаменитого Хацкеля Лишневского — памятник архитектуры стиля модерн. Во-вторых, многие работы сего архитектора действительно отличает характерная для эпохи декаданса мода на демонические фигуры. Впрочем, заигрывание с темными силами было важной частью той культуры упадка (вспомним врубелевского «Демона»), но декор домов Лишневского, прямо скажем, пугает детей (проверено мною лично) и давит на подсознание шизофреников. То есть к возмущению посягательством на архитектурный памятник невольно примешаются эстетические и религиозные споры и начнется неизбежное «ты за Мефистофеля или против?».

При этом никто, кажется, не обращает внимания на такую деталь — совершенно нет доказательств того, что «Мефистофеля» по неким идейным и церковным мотивам разрушили православные. Просто все считают эту версию само собой разумеющейся. На каком основании? А вот, дескать, анонимка от имени каких-то «казаков». То есть обвинение, направленное в адрес православных граждан, имеющих отношение к Церкви, явно вымышленное. На сей момент это просто наглое вранье. Самое же вероятное объяснение случившегося — провокация.

Фон для клеветы — весьма благоприятный, в виде имитации «православного ИГИЛ» — создан усилиями Дмитрия Цорионова (именующего себя «Энтео») и движения «Божья воля». Недавнее нападение на выставку в Манеже создало тот самый шлейф, из-за которого санкт-петербургский вандализм воспринимается в контексте «православные, а кто же еще?».

По счастью, представители РПЦ от «Божьей воли» в большинстве своем открестились, и это совершенно логично. Церковь — иерархическая организация, где — нравится кому-то или нет, — Божья воля, как правило, передается сверху вниз. Нужно обладать особыми духовными дарованиями, чтобы, как православные старцы, вещать порой Божью волю помимо иерархии. Молодой политический активист такими дарованиями вряд ли обладает, а, стало быть, перед нами театр, порой переходящий в дешевый цирк. Но эта клоунада настолько пахнет сектантством, настолько очевидны в ней притязания действовать помимо, вне и подменяя собой Церковь, а то и по чисто политическим интересам (причем закулисным), что для самой Церкви деятельность подобных «божьих воль» ничего, кроме смуты и раскола, не сулит.

Разумеется, у Цорионова есть скороспелая группа «сетевой» поддержки — те, кто считает, что православие должно быть с кулаками, и в ответ на вражескую «Пусси Райот» нужны наши «Попы восстали», наше «православие прямого действия». Кричат про кулаки громче всего, конечно, те, кто никуда с кувалдой не пойдет. Тем не менее желание отвечать своеобразным террором на антицерковные явления и в самом деле популярно.

Часть православных, настроенных на диалог с окружающим миром, в свою очередь, сетует, что агрессивные проповеди лишь оттолкнут многих интеллигентных и либеральных людей, которые, идя в церковь, записывались в кружок любителей старинной иконы, но никак не в ИГИЛ.

Конечно, это возражение можно парировать тем, что «любители икон» и прочие либеральные эстетствующие прихожане оказались никуда не годными православными. Когда началась истеричная атака СМИ на Церковь, они с легкостью ей подпевали. Когда бесноватые дрыгали в храме ногами, они нам рассказывали что-то про «традиции юродства». Когда либеральные медиа корежило от принесенных в Москву Пояса Богородицы и Даров волхвов, они улыбались: «да бросьте, это все византийские суеверия». Другими словами, они в Доме Божием не сыновья, а приживальщики-потребители, и бояться того, что мы их «оттолкнем», право же, не следует.

Вопрос, скорее, к противоположному лагерю: а вот эти все, с кувалдами и молотками, пойдут в реальности защищать Церковь и готовы ли умереть за имя Христово? Наша вера — не вера погромщиков, но вера мучеников. Восточные христиане гораздо чаще клали голову на плаху и шли на костер, нежели сами размахивали мечом и кого-то сжигали. (Хотя безбожная пропаганда последних столетий пыталась нас убедить в обратном.) В православном календаре нет ни единого дня, не освященного именем мученика, и большая часть самых распространенных русских имен — в честь страстотерпцев ортодоксального Христианства.

Это не значит, что наша вера — удел слабых. Думаю, никто из талдычащих об этом не решился бы, как святой Георгий Победоносец, перед лицом императора отречься от воинского звания, отказаться принести языческие жертвы, претерпеть множество мук и казнь. Именно этой жертвенностью христиане и победили демонократию, в которую под влиянием магов и оккультистов рухнул Рим во II–III веках, и вместе с царем Константином основали тысячелетнюю Христианскую Империю.

У меня простой вопрос: готовы ли мечтающие, сбившись кучкой, «мочить атеистов и сатанистов», в одиночестве выйти на казнь? Да хотя бы просто подставить другую щеку?.. Я бы, пожалуй, ввел такой экзамен на звание православного активиста — можешь подставить щеку врагу, не трусишь настоящего преследования? Значит, имеешь право заградить уста богохульнику.

Мне тоже хотелось бы находиться внутри общества, где никто не имеет потребности хулить Христову Церковь, где православная вера становится основой жизни человека, а на лицах людей отражается небесный свет. Но такого общества заслуживает только тот, кто способен по доброй воле, со смирением и отвагой взойти на крест. Христианство устроено именно так — история вполне доказала эффективность этой жертвенности. В конечном счете Бога узрят мученики, а не активисты…


Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции