«Точку» ставить рано

Елена ФЕДОРЕНКО

16.03.2017

В Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко — новый сезон проекта «Точка пересечения». Участники — четыре молодых хореографа: Дастин Кляйн, Эно Печи, Дмитрий Хамзин и Эяль Дадон.

Разговоры об отсутствии новых хореографов превратились в трюизм. Интерес к дискуссии потерял остроту, хотя проблема сохраняется. Просто доказывать ее актуальность уже не приходится: всем ясно, что имена сочинителей танца наперечет. Театры проводят Мастерские молодых хореографов, балетные конкурсы стимулируют их наградами. Фестивали, тоже подключившиеся к процессу, обещают щедрые бонусы. Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко занимается решением той же проблемы, но результат получается выигрышнее. Здесь не зажигают участников единой идеей, не ограничивают выбором темы или музыки, а предоставляют в распоряжение уютную Малую сцену. Условие одно: произведение не должно превышать 20 минут, исполнители — артисты Музтеатра, в остальном — полная свобода. В «Точке» кипит творчество, сходятся танцовщики и хореографы, представляющие разные школы, труппы, страны. Этот международный проект высоко оценил новый худрук балета «Стасика» Лоран Илер, о чем уже рассказал «Культуре». 

Перед каждой из четырех одноактовок с экрана к публике обращается автор и в вольной форме знакомит с замыслом. Разгадывать ребусы не приходится. Две первые работы при всем лексическом и эмоциональном различии объединены единой ностальгической темой: человек и зомбированный, холодный, равнодушный окружающий мир. Немец Дастин Кляйн в своем «Иксе в квадрате» интерпретировал «Черный квадрат» Малевича как символ концептуальности, очищенной от нежных переливов чувств. На экране — таинственные геометрические знаки, синхронно поворачивающиеся и перестраивающиеся в столь же бездушные фигуры, напоминающие мрачные дыры искусства мейнстрима или таинственные результаты компьютерных технологий. Та же завораживающая элементарность, постепенно складывающаяся в сложные абстракции, в танце шестерых солистов, проходящих путь от чистых, строгих и скупых атомов балетной азбуки до совершенных виртуозных дуэтов. Свет и тьма, красное и черное. Танцовщики — холодны, как автоматы, не смотрят друг на друга, тела их показывают безграничность своих возможностей. Дерзкую агрессию и декларированную бесчувственность отлично передают все артисты, особенно запоминаются Валерия Муханова и Ксения Шевцова. В танце человеко-машин нет ни страдания, ни боли, ни сочувствия. Настроения и страсти, зловещие и пугающие, отданы ломаной пластике седьмой участницы — рыжеволосой бестии (выразительная Полина Заярная) в черном гриме, похожей на Смерть, как ее изображали на иллюстрациях в детских книжках. Расстановка сил выводит вполне понятное предостережение человечеству. 

Ощущение тревоги одолевает не только солиста Баварского балета Кляйна, но и автора второй миниатюры — «Дежавю». Танцовщик Венской оперы Эно Печи, пробующий силы как сочинитель, остро реагирует на угрожающее равнодушие реальной жизни. Реакция выражена зримо, в чем заслуга молодого художника Аси Скорик: в одинаковых пиджаках чинно шагают люди, не замечающие друг друга, а по центру мерно раскачивается огромный маятник, безучастный к суете человеческого муравейника. Никто никого не узнает, никто никому не нужен. Вдруг двое (цепь глубоких ассоциаций передают Оксана Кардаш и Сергей Мануйлов) остановились, дабы соединиться в щемяще тревожном дуэте. Тут и тоска, и понимание того, что сопротивление одиночеству бессмысленно. Иллюзия растаяла, герой застыл на полу среди безразличного людского моря. Круговерть одинаковых дней поглотит и его. «Дежавю» — пронзительная элегия о несостоявшемся счастье, упущенном времени, острой боли.

Наивный простоватый номер под хорошо знакомые мелодии русских композиторов представил Дмитрий Хамзин, в недалеком прошлом солист Музтеатра, ныне работающий в Балете Цюриха. Метафорической силе танца он не очень доверяет, предпочитая управлять зрительской фантазией — и конкретным названием «Железный занавес», и костюмами исполнителей с узорами старинных промыслов и видеосопровождением, отражающим детали военного обмундирования: пальцы солдата скользят по шапке-ушанке с завязками на макушке и кокардой. Нет сомнения, о ком речь — о нас, не умеющих преодолевать разъединяющие барьеры внутри себя. С ученической серьезностью хореограф призывает вырваться из сковывающих пут. Два благопристойных дуэта, патриотический настрой и ребячий оптимизм — три кита, на которых зиждется фантазия сочинителя. Герои стремятся к свободе и обретают ее на экране, куда со сцены перекочевывает действие. 

Забавным вышел финал вечера — израильтянин Эяль Дадон скрестил современный танец с клоунадой и цирковой эксцентрикой. Получилось «То, да не то». Прыгают привязанные к колосникам парики, в них «заныривают» танцовщики, иногда волосатые клубки падают на подмостки. Актеры, закутанные в шарфы и куртки, разоблачаются для балетного урока, только привычная классическая разминка все время сбивается на лукавые позы и пластические вольности. Танцевальными шутками и перебранками лучезарно и беспечно перебрасываются Денис Дмитриев, Эрика Микиртичева, Евгений Поклитарь, Юрий Выборнов, Мария Бек. Жаль лишь, что юмора хватает на первую половину миниатюры, а дальше спектакль пускается в повторы, и воцаряется статика. Но залу хватает и начала: все-таки искры веселой кутерьмы, пленяющей даже в самых серьезных опусах израильских трупп «Батшева» и «Кибуц», у нас в дефиците и неизменно вызывают воодушевление. 

«Точка пересечения» продемонстрировала, что дело с поисками новичков явно сдвинулось: хореографы изъясняются ясно, заботятся о зрителе, не нагружают его витиеватыми идеями и заумными концепциями. Оказалось, что разницы между национальными школами практически нет, а танцовщики удивляют свободой движений. Порадовала и публика, способная внимательно следить не только за ровными перестроениями лебединых стай, но и ценящая современный танец.


Фото на анонсе: Владимир Вяткин/РИА Новости