Алексей Фадеечев: «Под Большим театром зарыт огромный магнит»

Елена ФЕДОРЕНКО

01.02.2016

Алексей Фадеечев — ​в балетном мире человек известный. Солист Большого театра, он исполнял едва ли не все главные партии репертуара. Успешными оказались и годы службы на посту руководителя балетной труппы Большого, откуда он ушел в 2001-м, громко хлопнув дверью. Сейчас вернулся, чтобы выпустить премьеру «Дон Кихота», которая пройдет на сцене главного театра страны с 2 по 7 февраля. Строго говоря, это возобновление версии старой редакции Петипа — ​Горского, ее Фадеечев представил в Большом в 1999-м. За несколько дней до премьеры «Культура» встретилась с народным артистом России.

Фадеечев: Только не задавайте мне вопроса, чем новая редакция будет отличаться от прежней. Всем.

культура: Наверное, логичнее назвать процесс переездом на легендарную сцену исторической постановки Петипа и Горского? Однако любой переезд — ​стихийное бедствие.
Фадеечев: С одной стороны, вы правы. Но балет выглядит несколько по-другому. Новые декорации и костюмы плюс подзабытые танцы и мизансцены. Хотя Горский поставил «Дон Кихота» настолько хорошо, что править его — ​все равно, что редактировать второй акт «Лебединого озера». Лучше все равно не сделаешь, а показать, что ты пытался, но не справился, едва ли нужно. За 15 лет сделанная мною редакция обрела фантазийные формы — ​многого я попросту не узнал. Приходилось вычищать наносное и приводить спектакль к состоянию академического балета с его канонами, границами и правилами. Думаю, все удалось.

культура: «Дон Кихота» Вы много ставили — ​и в России, и за рубежом. Особая любовь?
Фадеечев: В молодости я очень боялся этого балета. Считал себя классическим танцовщиком — ​для романтических принцев в «Спящей красавице» или «Лебедином озере». Мой отец и наставник Николай Борисович Фадеечев тоже был лирическим героем и в «Дон Кихоте» не участвовал. Хотя вел «Лауренсию» и, говорят, очень хорошо — ​я, к сожалению, не застал. Базиль в «Дон Кихоте» появился в моем репертуаре ближе к концу карьеры, и он мне понравился. А потом поступило первое предложение поставить «Дон Кихота» в Токио, в Новом национальном театре. После успешной работы последовали другие приглашения. Так и получилось, что спектакль, который я танцевал меньше всего, поставил в восьми странах. Редакция для Большого театра отличается — ​здесь существуют свои традиции, свое наследие. Например, вставки разных хореографов помимо Петипа и Горского: танцы Касьяна Голейзовского, Ростислава Захарова, Анатолия Симачева.

культура: Кстати, Вы сохранили «Джигу» на музыку Соловьева-Седого, купированную в редакции 1999-го. Балетоманы тогда переживали — ​очень уж мил им оказался этот танец подвыпивших морячков…
Фадеечев: «Джига» восстановлена по просьбе труппы, артисты обожают ее и с удовольствием исполняют. Хотя она мне кажется более концертной, чем смысловой. Но «Дон Кихот» ведь дивертисментный балет с различными вкраплениями. Так что пусть будет и «Джига» Захарова.

культура: Для Вас важно, что «Дон Кихот» — ​московский спектакль?
Фадеечев: Конечно. Петипа впервые поставил «Дон Кихота» в Москве и только потом на сцене Мариинского театра. Горский в 1900 году добавил бытовых красок, живых мизансцен, ввел новых персонажей: один танцевал на костылях, другой — ​с обезьянкой на веревке. Москва справедливо считает «Дон Кихот» своим балетом, и исполняем мы его по-своему.

культура: Как относитесь к музыке Минкуса, которую не критиковал только ленивый, пренебрежительно называя дансантной и определяя композитора в разряд «третьесортных ремесленников»?
Фадеечев: По сравнению с тем, что сейчас можно услышать в театрах, Минкус — ​выдающийся композитор, гений балетной музыки.

культура: В премьерном блоке небывалое количество солистов, только Китри и Базилей — ​шесть пар. Со всеми репетируете сами?
Фадеечев: В начале творческого процесса репетировал со всеми. Сейчас, когда спектакль на выпуске, стало несколько сложнее. Нынешняя тенденция Большого — ​показывать блоками, премьера идет семь раз подряд, такого раньше не было. При такой системе руководство театра дает возможность показать себя наибольшему количеству солистов. Трудно сформировать столько составов, но таковы нынешние правила театра. Зато зрители могут посмотреть разных солистов, все ведь выглядят по-разному, каждый чувствует свое.

культура: Кто из состава 1999-го выступит в нынешнем «Дон Кихоте»?
Фадеечев: Маша Александрова тогда была одной из Китри, сегодня она участвует в первой премьере. Потом, уже без меня, главные партии перетанцевали все ведущие солисты, кроме, пожалуй, Артема Овчаренко — ​он впервые выйдет Базилем. Алексей Лопаревич до сих пор незаменимый Дон Кихот.

культура: В творчестве Валерия Левенталя после смерти жены — ​талантливой художницы Марины Соколовой — ​постепенно начали исчезать солнечные жизнеутверждающие краски. Он и сам об этом говорил. Без них в «Дон Кихоте» — ​никуда. Яркой и радостной представляли площадь Барселоны Головин, Клодт и Коровин — ​художники постановки Горского. У Левенталя действительно все мрачно?
Фадеечев: Так сложилось, что Валерий Яковлевич стал художником нового спектакля, а я постановщиком. К сожалению, мы выпускаем балет уже без него. Будь он с нами, думаю, внес бы какие-то изменения. Мы постарались сделать нашего «Дон Кихота» праздничным, добавили солнечности и яркости — ​светом и костюмами Елены Зайцевой. Но ощущение небольшой притемненности осталось…

культура: Животные на сцене будут?
Фадеечев: Конечно, без них «Дон Кихот» смотреть нельзя, и они иногда имеют больший успех, чем артисты. Есть и осел, и конь. Настоящие молодцы, вовсю репетируют, привыкают к сцене, где масса народа и все двигаются, да и оркестр звучит громко. Очень волнуются, но лакомства заслужили.

культура: «Дон Кихот» и без детей представить трудно…
Фадеечев: Поварятами, амурчиками и куклами-марионетками станут ученики Академии хореографии. Они очень серьезно и старательно подходят к делу.

культура: Балет этот — ​«разноголосица» характерных танцевальных сцен: жанровых и пантомимных. Вы привлекли к работе балетных аксакалов, которые помнят старую редакцию? Например, Аллу Богуславскую — ​педагога и консультанта, авторитетного знатока характерных танцев?
Фадеечев: В театре существуют свои правила, работу ведут театральные педагоги. В данном случае Юлиана Малхасянц — ​она отвечает за весь характерный репертуар, кстати, не такой уж и богатый в Большом театре. «Дон Кихот» в нем, пожалуй, лидирует — ​здесь «Цыганский», «Танец с гитарами», «Сегидилья», «Фанданго»… Помню свои детские впечатления — ​тогда характерный танец был яркой краской Большого и сопровождался колоссальным успехом и в операх, и в балетах. Сейчас я пересмотрел огромное количество записей старых мастеров, и мы постарались сохранить темпы, манеру исполнения — ​ведь в образах характерного танца всегда море чувств и эмоций: радость и страдания, счастье и тоска.

культура: Вы вернулись в Большой после долгой разлуки. Многое изменилось?
Фадеечев: Безусловно. В то время, когда я был солистом, а потом руководил балетом Большого, и театральное здание, и страна были другими. Иные ценности — ​и моральные, и материальные.

Мы готовили партию в течение нескольких месяцев, сейчас это делают за недели, а то и быстрее. В репертуаре огромное количество названий на двух сценах, артисты танцуют постоянно, в их активе и классика, и современная хореография. Что довольно трудно. Раньше каждый знал свое место, что он должен и что может. Сейчас больше свободы, каждый считает себя вправе сказать, что он хочет, а что нет. Хорошо это или плохо — ​трудно определить.

Труппа совсем другая, но суть артистов осталась той же. Большой всегда отличало такое магическое превращение: артисты позволяли себе не до конца собраться, что-то пропустить на репетиции, но ближе к премьере все складывалось, и происходило чудо — ​все работали четко и точно. На Западе такого нет: все участники спектакля с первых репетиций выполняют движения с максимальной отдачей. Но у них нет и такой репертуарной нагрузки. Труппа Большого — ​лучшая в мире по своим возможностям. И солисты, и кордебалет могут танцевать все. Что и делают.

культура: Не трудно ли снова переступать порог Большого, с которым Вы судились из-за незаконного расторжения контракта? Процесс Вы выиграли, справедливость восторжествовала, но, вернувшись в театр, написали заявление об уходе. Репутация скандалиста не преследовала?
Фадеечев: Нисколько не жалею о том, как поступил. Шаг был сознательным. Тогда, конечно, переживал. Страшно, когда рушится построенное, перечеркиваются планы, нарушаются договоренности по постановкам и обязательства перед людьми, мне поверившими. Репутация дорого стоит на Западе, в России немножко по-другому. В первое время было тяжело. Но быстро появились другие заботы. Уход из театра открыл передо мной огромный мир, существовавший, оказывается, и за стенами Большого. Я ощутил себя свободным человеком. Так что никакого волнения перед служебным подъездом не испытал. Может, потому что это другой театр, он ведь построен заново.

культура: Почему Большой театр сопровождают скандалы?
Фадеечев: Один знакомый говорил мне, под Большим театром зарыт огромный магнит, а у каждого, кто там работает, маленький магнит в организме. Они притягиваются. Все конфликты связаны с тем, что никто не хочет покидать театр, он их манит и держит. Вместо того чтобы сказать спасибо за все, что было, люди идут на любые хитрости — ​лишь бы остаться. Все, кто здесь работает — ​и часто от начала карьеры до конца жизни, — ​лишены понимания, что мир гораздо шире. И жизнь после Большого не останавливается.

культура: Где Вы сейчас? Почему покинули Ростовский балет? Все же шло неплохо: у истоков стояли, интересную афишу сформировали, много гастролировали, помню московский аншлаг на Вашем балете «Драма на охоте» по Чехову.
Фадеечев: Я проработал в Ростове восемь лет, от звонка до звонка. С большим удовольствием. Ростов дал мне возможность создавать спектакли, раньше я не считал себя хореографом и никогда к этому не стремился. Все было интересно: молодая труппа, без балетных традиций, сейчас она превратилась в полноценный театр. Поставил десяток балетов. Так устроена жизнь: зарождение, расцвет, а потом наступает момент, когда сознаешь, что надо двигаться куда-то дальше, менять жизнь. Сейчас я остаюсь свободным и ставлю как приглашенный хореограф. Это другой статус, и он мне нравится. Планы расписаны на несколько лет вперед. Ближайшая работа — ​«Лебединое озеро» в Тбилиси.

культура: На конец февраля в Большом намечен вечер «Памяти Раисы Стручковой», и его готовит Нина Ананиашвили. Приедут артисты Тбилисской оперы. Вы примете участие?
Фадеечев: У меня давние и хорошие связи с Тбилиси. С  Ниной Ананиашвили мы протанцевали вместе много лет. Остались друзьями, я принимаю участие во многих ее проектах, мои постановки идут в Тбилиси. Нина попросила меня помочь. Раиса Степановна очень любила Грузию, приезжала в Тбилиси, ее муж — ​Александр Лапаури, Нина — ​любимая ученица. Тбилисский балет привозит два современных одноактных спектакля, в третьем отделении — ​классика от Большого театра, которому Стручкова посвятила всю жизнь.

культура: На сайте Большого театра уже появилась информация, что этой классикой будет сюита из «Дон Кихота».