«Два веронца»
07.03.2014
«Отлично нагромождены слова, синьоры, — и с такой скоростью!» — говорит один из персонажей «Двух веронцев». Реплику справедливо можно отнести ко всей пьесе — искрометной, но, вероятно, написанной в спешке и потому пестрящей несоответствиями и противоречиями. Под итальянскими именами и одеждами сквозит Англия XVI века. Разбойник клянется «плешью старого монаха из удалой ватаги Робин Гуда», а своих веронцев Шекспир называет джентльменами. В общем, еще одна ученическая работа.
Ряд исследователей даже называет комедию первым произведением Шекспира, возможно, сочиненным еще в Стратфорде. Исследователь XIX века Фон Фризен писал, что пьеса с начала до конца производит впечатление наступающей весны, когда сердце невольно радуется набухающим почкам и с надеждой ожидает, скоро ли они откроются. Как бы то ни было, главным аргументом в пользу того, что комедия написана на рассвете таланта, служит относительно невысокое качество текста.
Подобно большинству ранних комедий, «Два веронца» скроены по принципу параллелизма. «Такая симметричность в построении указывает на влияние романского искусства с его стремлением к ясности, порядку и симметрии, отчасти же может быть поставлена на счет неопытности автора», — писал языковед Всеволод Миллер. Но тут же смягчается, называя пьесу «хорошенькой и занимательной».
Есть два друга: Протей и Валентин. Оба влюблены. Оба ждут ответа от избранниц. Но изменчивый Протей оставляет свою Джулию ради зазнобы приятеля — Сильвии. И самым постыдным образом начинает строить козни товарищу, пытаясь завладеть сердцем девушки. А Джулия, не будь дурой, переодевается в мальчика и становится свидетельницей всех пакостей. Но тут внезапно наступает хэппи-энд, и все женятся.
Комментаторов напрягала развязка — слишком торопливая и наивная. Кое-кто даже счел ее оскорбляющей чувства зрителей. Протея, решившего силой овладеть Сильвией, на месте еще не совершенного преступления обнаруживает Валентин. Веронец легко прощает друга и предлагает уступить возлюбленную. И это человеку, который не далее чем три минуты назад пытался изнасиловать ее! Одна из самых правдоподобных трактовок сцены: все — шутка. По крайней мере, финал продолжает логику развития сюжета. Здесь в тесных объятиях сплелись героика, сентиментальность и откровенный фарс. После возвышенного монолога обязательно следует нелепая выходка шута. Так что все случившееся под занавес — абсурд, и надо смеяться.
Кстати, пожалуй, лучшее, что есть в «Двух веронцах», — роли слуг. «Один только Лонс с его собакой Кребом больше стоит, чем все немецкие комедии, вместе взятые», — писал в 1873 году Энгельс Марксу. Лонс то бранит пса, то спасает от палки, то пытается его растрогать, обливаясь слезами над рассказом о своем печальном семействе. Пес молчит, как собака. И гадит, где ни попадя. Кстати, Креб, вероятно, родом из интерлюдий начала XVI века — там четвероногие смешили зрителей. Вероятно, роль Лонса предназначалась известному комику — Уиллу Кемпу. Одним из его излюбленных трюков было притвориться, что он мочится, задрав ногу, а затем плясать знаменитую джигу. В общем, невзыскательным вкусам публики Шекспир угодил. «Два веронца» изобилуют грубыми перепалками слуг. Вот пример их диалога.
«Спид:
В чем же состоит дело?
Лонс:
Ни в чем. И у него отлично стоит, и у нее прекрасно обстоит».
Сумбурный финал пьесы имеет и другое объяснение. Специалисты заявляют: в нем Шекспир исследует конфликт между любовью и дружбой. Он же перекликается с центральным мотивом сонетов. Это одна из излюбленных тем Возрождения. Вердикт эпохи: плотское влечение к противоположному полу не может сравниться с бескорыстной дружбой. Потому-то Валентин в порыве великодушия необдуманно решается на величайшую жертву. Хотя Протей явно того не заслуживает. В самом его имени — непостоянство. Оно взято из древнегреческой мифологии. Так звали сына Посейдона, морского пастуха, способного принять любой облик.
Не пользовавшаяся спросом при жизни драматурга, пьеса не стала более востребованной и после его смерти. Зато песня «К Сильвии» («Who is Sylvia?») на музыку Шуберта завоевала популярность как самостоятельное произведение. Кстати, к ней отсылает название пьесы Эдварда Олби «Коза, или Кто такая Сильвия?»
Единственный кинофильм по «Двум веронцам» сняли китайцы — в 1931 году. Действие «Веток цветущей сливы» происходит в Шанхае. В немом кино Валентин и Протей превратились в кадетов и влюбляются в генеральскую дочку.
В России самая известная театральная постановка принадлежала Евгению Симонову (1952). В спектакле в разных составах играли Юрий Любимов, Николай Тимофеев, Юрий Яковлев, Михаил Ульянов, Владимир Этуш, Юлия Борисова.